В комнатку вошел, неловко щурясь, лакей, в парадной ливрее. Он держал в руках поднос с серебряным блюдом и с большим кувшином. Лакей осторожно поставил поднос на грязный пол и замер рядом, не решаясь поднять глаза на барона. Должно быть, он решил, что пан Лещинский и его захочет оставить в этой темной и мрачной конурке.
Но барон махнул ему рукой, и лакей немедля растворился за дверью.
— Это форель, — пояснил барон, словно Стефан не разобрался бы и сам. — Надеюсь, тебе понравится. Ешь, пей вино, отсыпайся. Мне сейчас не до тебя... Труна с телом твоего отца пока что запаздывает, я решил, что тебе надо присутствовать на похоронах. Тебя приведут в приличный вид, пусть соседи поглядят, что ты в добром здравии. А уж я буду рядом, подержу кинжал у твоей печенки, так что и не дернешься. А ночью... А той же ночью я зарою тебя в одну могилу с твоим батюшкой. Если будешь послушным — зарою мертвым, а если нет, то живым. Как тебе моя мысль, нравится?
Винсент стоял все это время в сторонке, прижавшись к стене. И, услыхав подобную речь, он содрогнулся от ужаса. Этот барон истинное чудовище... Мальчик увидел, как мертвенная бледность заливает лицо Стефана и присел рядом с ним, пытаясь поддержать. А Стефан крепко сжал зубы, чтобы сдержать стон.
— Ну, не буду вам мешать, — рассмеялся барон. — Вам есть о чем поговорить. Последние часы на этом свете, как-никак.
Он походя пнул сапогом Стефана и вышел. Дверь захлопнулась, обдав мальчишек серой пылью.
И Стефан, и Винс долго не могли прийти в себя после этого визита. Лишь спустя четверть часа Винс принялся кормить Стефана рыбкой. Он отщипывал по кусочку, тщательно выбирая косточки, и подавал в рот другу.
— Теперь моя очередь заботиться о тебе, — грустно сказал Винс.
— Ты сам-то ешь, а то все мне скормишь, — обеспокоенно ответил Стефан.
— Мне не хочется...
— Ешь давай, кто знает, когда еще барон нас угостить решит. И вина налей, оно кровь восстанавливает, а то ты весь синий, аж светишься.
— Стефан, я не понял, кто о ком заботится? — засмеялся Винс. — Сейчас твоя очередь болеть, вот и слушайся.
Но вина он все же налил в кружки, выпил немного сам и напоил Стефана.
Когда от рыбы остался лишь костяк, Винс вернулся к прерванному приходом барона разговору:
— Ты говорил, что мы сможем убежать. Обьясни, как это возможно?
Стефан приподнялся на локтях, пытаясь улечься поудобней.
— Я скажу, только попозже... Что-то у меня голова закружилась... Я немного посплю... Ты только не уходи никуда.
Винс хохотнул, оценив шутку:
— Ну как же, куда я денусь! Все-все, спи, я покараулю, чтобы тебя никто не сьел случайно.
Стефан уснул, а Винс сидел подле него, с ласковой нежностью поглаживая его ладонь...
Глава девятнадцатая
Прошло чуть больше часа. Винсент терпеливо сидел в изголовье у Стефана, охраняя его беспокойный сон. Что уж там ему снилось, какие чудовища, но он вертел головой, стонал, вздрагивал... Закончилось тем, что Стефан резко взмахнул рукой и зацепил блюдо. Оно подпрыгнуло в воздух, задребезжало, разгоняя серебряным звоном тишину.
Стефан открыл глаза и вскрикнул:
— Что это?! Где я?!
Винс склонился к нему, придержал за плечи:
— Все хорошо, все в порядке... Это просто сон такой, спи...
Но Стефан уже пришел в чувство, и какой уж тут сон.
— Долго я спал?
— Нет, совсем чуть-чуть...
— Чепуха какая-то снилась, даже не помню, что... Там вино осталось? Дай глотнуть, горло пересохло...
Винс поднес кружку. Стефан глотнул, прикрыл глаза. Потом спохватился:
— Ах да, я же обещал сказать, как ты убежать сможешь...
— Ну откуда здесь золото возьмется?
— Ха, откуда... Вон, серебро ведь уже есть? — усмехнулся Стефан. — Ты вот что, наклонись поближе. Сними этот поясок... Развязывай...
Винсент придвинулся, приподнял на Стефане рубаху и увидел на талии узкий пояс в палец толщиной, без украшений, без вышивки — обычный, ничем не примечательный. Винс его снял и стал разглядывать. Поясок оказался на удивление тяжелым.
— Мой отец был очень умный человек... — вполголоса проговорил Стефан. — Он подарил мне этот пояс, когда мне было лет пять. И велел никогда его не снимать, ни днем, ни ночью. Он знал, что придет час и этот пояс мне пригодится, а то и спасет жизнь... Ну, ты понял уже наконец, что к чему? Это золотая цепочка, тканью обшитая. Вот только кому ее предложить... Не барону же...
Винс обрадовался:
— Вот здорово! Теперь мы точно выберемся! Можно стражникам предложить, что нас охраняют! Я пойду позову их!
Он вскочил на ноги, но Стефан поспешил охладить его пыл:
— Стой, да стой же ты! Вот ведь, сперва делает, потом думает... Сядь!
Винс медленно опустился на место.
— Вот так. Теперь меня послушай. Спрячь пояс за пазуху, пусть до поры полежит. А войдет кто, я решу, следует ли разговор вести.
Винсент все же подошел к двери, но тихонько, на цыпочках. Прислушался, что там, за нею? Эх, жаль, что дверь на совесть сделана, ни единой щелочки. Кто-то там ходит, кряхтит, словно старик. Звенит чем-то, может ключами? Один ли он там, охранник этот?
Увлекшись, он едва успел отскочить, как дверь открылась. Вошел громадный, мощный мужичина, сразу заполнивший собою всю комнатку. Он угрюмо взглянул на Винса из-под кустистых бровей и подошел к лежащему на полу Стефану.
Стефан его узнал — это был кузнец из деревни, что расположилась неподалеку от имения. Он ставил подковы на лошадей из отцовской конюшни, ладил ограду... С чем же он пожаловал нынче? Стефан и спросил:
— Что тебя привело сюда?
— Прости, пан Стефан, — слегка виновато ответил кузнец. — Пан барон повелел...
Он вытянул вперед руку и позвенел зажатыми в ней цепями. Стефан посмотрел на них и все понял — задумал дядюшка еще больше его унизить. В эти цепи заковывались каторжане, что отправлялись на угольные шахты или на рудники. Но заковать его, вольного шляхтича! Словно дворового пса посадить на цепь! Такой подлости Стефан даже не ждал.
Мальчик сжал зубы, переглотнул.
— И что, ты намерен этот приказ исполнить? — спросил он холодно.
— У меня семья... Не могу я отказаться, всем смерть придет...
— Может, мой отец тебя чем обидел? Мало платил за службу?
— Нет, что вы, пан Стефан... Я не держу обиды ни на пана воеводу, ни на вас.
— Хоть на том спасибо... — Стефан помолчал, а потом сказал вполголоса: — Винс, погляди-ка, что там за дверями, где наш сторож?
Винс скользнул к проему, замер у приоткрытых дверей и глянул в щелку. Молодой парень, один из той неразлучной троицы ближних слуг барона, кажется, по имени Войцех, стоял, опершись на стену плечом. Вид у него был равнодушный, ему уже наскучило сторожить этих щенков, когда в доме идет пир горой и делят богатства воеводы.
Винсент вернулся к Стефану и тихонько доложил об увиденном. Стефан довольно вздохнул, все складывается пока что неплохо.
— Вот что... — сказал он кузнецу, — Помоги нам... Сделай доброе дело..
Кузнец немедленно возразил:
— Бежать не помогу. Мне моя голова дороже.
— Да ты погоди, — поморщился Стефан. — Я бежать не собираюсь, да и не смогу, сам видишь. Вот его выведи за ворота, к чему мальчишке помирать? Барон его и не вспомнит, был или не был. А я тебе золота дам, семью увезешь куда-нибудь на время, да и сам схоронишься.
Услыхав волшебное слово «золото», кузнец заколебался. Он покачивал молотком, что был почти незаметен в его огромных ручищах, а сам раздумывал, как поступить. Наконец он сказал:
— Покажи монеты, пан Стефан. Я должен знать, за что головой рискую.
— Винс, покажи ему...