— Вам нужно доставить письмо невесте маркиза де Брасса, некой Дее Галэм. Вы сможете найти ее в Сент-Лионе, постоялый двор «Обитель путника».
Вместе с конвертом он протянул Инвару увесистый кошель с золотыми монетами.
— Это тоже вам, — вымолвил генерал. — Как только выполните мою просьбу, тотчас же доложите!
— Слушаюсь!
— Идите, Инвар. Не смею вас более задерживать.
Услышав, что шаги капитана Толдиени стихли за дверью, генерал немного расслабился и откинулся на спинку кресла.
— Я не могу помочь тебе, Филипп, но я постараюсь замолвить словечко за твоего сына, — пробормотал он, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику.
Покинув кабинет генерала, граф Толдиени тотчас же отправился в ту часть дворца, где частенько останавливалась его кузина Ребекка.
«Так значит, Лео расторг помолвку с этой заносчивой дрянью! — не без удовольствия усмехнулся Инвар. — Интересно, а Ребекка знает о том, что без пяти минут герцог отправил ее в отставку?»
Через десять метров коридор расширился, превращаясь в просторную проходную комнату.
В этот момент одна из дверей распахнулась и на пороге появилась женщина в темно-коричневом платье. Ее серо-седые волосы были аккуратно убраны под чепец, вокруг глаз расходилась паутина глубоких выразительных морщин, а тонкие губы были плотно сжаты. Это была нянька графини Толдиени — Хильда, повсюду следовавшая за ней.
— Добрый день, господин граф, — произнесла она, поджав тонкие губы.
— Мне нужно поговорить с Ребеккой, — бросил Инвар.
— Госпожа плохо себя чувствует. Она сегодня никого не принимает, — ответила Хильда, глядя на него сквозь недобрый прищур глаз.
— А ты скажи ей, что у меня для нее очень важная новость, — Инвар подошел совсем близко, угрожая женщине всем своим видом.
— Я сейчас доложу, — буркнула Хильда и скрылась в комнате.
Через пять минут дверь отворилась и из-за нее показалась молоденькая рыженькая горничная.
— Госпожа графиня ждет вас, милорд, — смущаясь и краснея, проговорила она.
Девушка широко и призывно улыбнулась, демонстрируя ряд белоснежных зубов. Оценив служанку взглядом, граф Толдиени вошел в комнату, напоследок шлепнув девушку по заднице.
Ребекка Толдиени сидела в полукруглой зале возле сильно натопленного камина. Заметив кузена, она криво улыбнулась. Если бы Инвар не знал дурного нрава графини, то мог бы сказать, что кузина была хороша собой, как может быть прелестна аристократка — белоснежная кожа, которую не касались даже лучи зимнего солнца, пухлые розовые губы, широко распахнутые глаза. Ее хорошенькое нежное личико обрамляли густые, уложенные в замысловатую прическу, черные волосы. В маленьких, затянутых в кружево пальчиках, она мяла белоснежный платок.
— Ты хотел видеть меня, Инвар? — презрительно изогнув красивую бровь, спросила Ребекка.
— Да, моя дорогая кузина, — сверкнув глазами, галантно поклонился гость. — Говорят, ты плохо себя чувствуешь. Неужели до тебя уже докатились дурные слухи?
— Не понимаю, о чем ты тут говоришь? — слегка раздраженно произнесла графиня. — Меня с утра изводит мигрень.
— Мне так жаль тебя, бедняжка, — наигранно мягким тоном произнес Инвар. — Но думаю, мигрень, это последнее, что вскоре будет тебя беспокоить.
— Говори, чего тебе нужно или убирайся, — сквозь зубы бросила девушка.
— Вот теперь, я узнаю свою милую кузину, — лицо графа Толдиени сияло самодовольством. — Говорят, маркиз де Брасс отправил тебя в отставку?
— Что за чушь? — резко ответила Ребекка. — Я знаю его с детства, этот рохля никогда бы не осмелился пойти против воли отца. Мы по-прежнему помолвлены и вскоре поженимся.
Граф Толдиени вальяжно развалился в кресле.
— Я бы на твоем месте не был так уверен, милая Ребекка. Мне в руки случайно попало письмо Леона де Брасса, адресованное Дее Галэм. И как мне стало известно, он называет ее своей невестой.
Инвар вытащил из кармана запечатанный конверт и покрутил им перед лицом кузины.
— Ты врешь! — взорвалась Ребекка, подскочив к нему. — Жалкий обманщик!
— Осторожнее со словами, дорогая! — нарочито мягким тоном произнес он, убирая письмо обратно в карман. — Уж кем, а лжецом я никогда не был. Ну, мне, пожалуй, пора, нужно срочно доставить послание адресату.
— Стой! — вскричала графиня, с которой в один миг слетела маска высокомерия. — Отдай мне письмо!
— Еще чего! — граф Толдиени встал с кресла, сделав вид, что собирается покинуть покои кузины. — Сам генерал Труесау поручил мне доставить конверт в Сент-Лион. Неужели ты думаешь, что я ослушаюсь приказа?
— Чего тебе нужно? Хочешь, я дам тебе золото, много золота? Я знаю, что ты на мели и вечно клянчишь деньги у моего отца, — проговорила Ребекка, подбежав к кузену.
Инвар сделал равнодушное лицо, задумчиво глядя перед собой, а потом произнес:
— Генерал Труесау уже передал мне кошель с золотом, поэтому деньгами ты меня не соблазнишь. Если только…
Инвар замолчал и многозначительно посмотрел на кузину.
— Не понимаю, чего ты хочешь, — графиня отвернулась, высокомерно вздернув подбородок.
— Ну, если так, то мне пора идти. Я итак уже задержался здесь, — сказал граф Толдиени и направился к двери.
— Постой! — крик Ребекки заставил мужчину остановиться и обернуться. — Я дам тебе камень!
В этот момент на лице Инвара засияла улыбка.
— Я правильно понял, что ты собираешься отдать мне «Надежду осени»?
— Да, — устало произнесла Ребекка. — Подожди!
Графиня вышла в соседнюю комнату и вскоре вернулась, держа в руках шкатулку. Она подошла ближе и открыла ее. Инвар увидел огромный золотистый топаз, оправленный в золото, лежащий на черной бархатной подушке.
«Хвала, создателю! — мысленно воскликнул он. — Камень «Надежда осени», теперь принадлежит мне. Я богат!»
Дрожащими руками он провел по острым граням, которые переливались теплым светом.
— Письмо, — холодно бросила Ребекка.
Графиня буквально вырвала из рук кузена послание Лео. Небрежным движением Ребекка разорвала конверт и начала читать. Графиня не видела, как ее кузен иронично улыбнулся и покинул комнату.
«Сегодня отличный день! — рассуждал Инвар, отправляясь к ювелиру. — Одним выстрелом, то есть письмом, я убил сразу двух зайцев — стал богат и утер нос кузине. Ребекка всегда считала меня худшим представителем их семейства! Посмотрим, кто теперь из нас неудачник! Денег от продажи камня с лихвой хватит, чтобы расплатиться со всеми долгами».
Дочитав письмо до конца, графиня бессильно упала в кресло. Внезапно из конверта выпал какой-то блестящий предмет и, громко звякнув, покатился по полу. Ребекка наклонилась и подняла золотое кольцо с гравировкой по внутреннему краю «Отныне и навсегда».
Всхлипнув от отчаяния, она закусила губу и вдруг завыла в голос.
— Моя девочка, что случилось? Что тебе наговорил этот пройдоха? — Хильда вошла тихо, впрочем, как всегда.
— Этот мерзавец отказался от меня, графини Толдиени, ради какой-то Деи Галэм. Что это за имя, я не знаю ни одной уважаемой семьи, которая бы носила такую странную фамилию. Неужели он связался с простолюдинкой? Я возлагала на наш брак столько надежд, — причитала графиня. — Если бы он не сидел сейчас в темнице, я бы выцарапала ему глаза. Это позор! Он опорочил мое имя на всю Эмпирию.
Ребекка закрыла лицо руками с насквозь промокшим платком.
— Я слышала, что его должны были отправить на плаху, — проговорила Хильда.
— Нет, — графиня отрицательно покачала головой. — Отец говорил, что там вышла какая-то мутная история. Лео скоро освободят, он выйдет и женится на оборванке.
Слезы текли по ее напудренным щекам и падали на бумагу.
— Не плачь, детка, я сделаю все возможное, чтобы эта босячка навсегда исчезла из твоей жизни, — обняв за плечи Ребекку, проговорила Хильда. — Лео будет свободен от ее чар, вот увидишь.
При этих словах графиня громко всхлипнула, утерла слезы уголком белого платка и с надеждой посмотрела на няньку.
— Как ты это сделаешь?