Пришлось позаимствовать у знакомого мелкого дворянина, который ошивался тут две недели, яро веровал и крестился, а ещё показывал Марселю, где здесь пьют и танцуют. Убивая утро и день на рыбалке, которая не только помогла до конца освоить морское искусство, но и обзавестись новыми знакомыми, вечера виконт предпочитал коротать по-старому.
— В конце концов, — сказал он себе, расправляя манжеты, — жёлтенькое — тоже мило.
— А я тебе о чём, друг, — заверил этот жизнерадостный испанец и от души хлопнул по спине. — Настоящий тореро!
С какого краба он теперь тореро, Марсель выяснять не стал. Если он сейчас явится в рубашке и без цветов, Алва точно передумает брать его с собой. Цветочницы не подвели — все на месте. Избегая тех, от которых ему пришлось бежать через окно, Валме с горем пополам справился с поручением и предстал перед капитаном уже с букетом, когда адски горячее испанское солнце сделало вид, что уходит спать.
— Это вам, — Марсель попытался галантно махнуть букетом в Алву, но было слишком смешно.
— Вы бы ещё в зубах его принесли, — Рокэ явно успел куда-то удрать, переодеться и вернуться, потому что из утомлённого солнцем и дорогой государственного деятеля превратился в нормального человека, собирающегося развлекаться ночь напролёт. Правда, без красивой шляпы и всяких положенных по титулу колец. — Ищете побрякушки? Они в столе, могу поделиться.
— Это подозрительно, ещё чего! Вы без колец собираетесь, а я выделяться не хочу… То есть, хочу, но не таким образом.
— Мы же не во дворец едем, хватит с меня этих дворцов. Уверен, что за месяц моего отсутствия вы успешно обошли все таверны Кадиса, значит, должны были заметить, что тут так не одеваются.
— Одеваются, — заупрямился Марсель. — Один раз я видел графа. Между прочим, мой земляк.
— Так вы не местные, — снисходительно объяснил Рокэ, придирчиво рассматривая букет. — Неплохо… Вас не придётся знакомить.
— А, так мы этих ищем? — немного обалдев от этой новости, Валме на автомате продолжил собираться. Брать-то нечего, кроме денег, а волосы завивать теперь казалось как-то… неправильно. Да ну их, эти кудри, и так хорош!
— Этих самых, — подтвердил дон капитан и небрежно провёл рукой по волосам. Если это было «причесался», Марсель снова приготовился завидовать. Прекрасно выглядеть без вмешательства слуг и прочего — преступление, но, видимо, Рокэ и вправду можно всё. — Солнце сядет, тогда и пойдём, а вы пока подумайте, действительно ли хотите напиваться. Земля расстраивает, я рассчитываю сегодня допиться до такого состояния, чтобы увидеть какого-нибудь чёрта. Или Бога, без разницы.
— Без разницы ему, — восхитился Марсель. — То есть, на корабле это было не то состояние?
— У меня — нет. Так готовы?
— Более чем!
***
Te mando flores que recojo en el camino
Yo te las mando entre mis sueños
Porque no puedo hablar contigo
Песенка оказалась популярной — пока они курсировали от таверны к таверне, Марсель услышал её уже раза три и успел выучить. С каждым разом слова становились чётче и понятнее, и он попытался перевести.
— Я посылаю вам цветы, — забормотал он себе под нос. — Которые… э-э…
— Собранные по пути, — подсказал дон капитан. — На родину потянуло? Если нет, вернитесь в Испанию, вас поймут неправильно.
— Да я для себя, — Марсель уже и забыл, что можно не переводить каждое слово, а просто понимать. Вот это каша в голове, хуже только попытка написать письмо папеньке.
— Кажется, нам сюда. Ваш знакомый граф Лансар, — Рокэ кивнул в сторону распахнутого окна шумной таверны, во дворе пели и плясали, внутри — тоже, и как он там разглядел человека, непонятно. — Цветы?
— Держите… В целости и сохранности.
Te vuelves a ir
Y si de noche hay luna llena
Si siento frío en la mañana
Tu recuerdo me calienta
Воздух, ночь при полной луне, тёплые воспоминания… Романтично! Но про цветы кончилось, а жаль, та часть Валме нравилась больше. Алва обещал напиться до чёртиков, но пока даже не начинал, а вот виконт в поисках интересной или хотя бы доступной дамы нашёл и интересное, и доступное вино. Три штуки в бокалах. Не так уж и много, но атмосфера располагала к стихам!
— А я вам давал почитать…
— Не давали, но я почитал.
— Точно, вы же спёрли мои записки. Но я имел в виду новое, — на языке вертелся незаконченный шедевр. — Знаете, там начиналось — «как страшно враз отринуть всё былое». Теперь я думаю заменить на «как радостно отринуть всё былое». Что скажете?
— Скажу, что теперь мне нравится больше, — заметил Рокэ, мимоходом отбирая у него сначала бутылку, потом девушку, а затем оставляя обеих и проскальзывая внутрь таверны. — Страшиться чего-то нового — глупо, а оптимистичный подход идёт вам куда больше. Добрый вечер, господа…
Знакомые и не очень господа обернулись, чтобы радостно их приветствовать. Песня уже перешла первый припев и близилась ко второму — пели хором, везде, отовсюду, пели радостно и пели грустно, у каждого — свои ассоциации. Не особо чувствуя себя лишним, Марсель прицепом проследовал за Рокэ к следующей компании развесёлых знакомых, думая, какую бы из во-он тех красоток попросить о поцелуе. А лучше, как делают испанцы, не просить, а сразу целовать. Хорошая страна, и гулянки интересные.
Проснуться, обнять тебя, пели вокруг, и никогда больше не отпускать…
Кого здесь не встретишь. Вон крестьяне с окраины, вон моряцкие дочурки, вон переодевшиеся аристократы, которых манеры выдают с головой, но у каждого на груди болтается крест. Марсель спохватился и обернулся к Рокэ, однако капитан ничем не выделялся и тоже носил нательный знак. Наверняка утопит, когда корабль не будет видно с берега. На языке созрел очередной вопрос насчёт «Сан-Октавии», но пока он формулировался в слова, этот вопрос, Рокэ кого-то нашёл. Не оторвался от разговора, не перестал подливать вино в чужой бокал, просто нашёл, и Марселю показалось, что синие глаза на секунду изменили цвет — светлее или темнее? Валме гадал недолго, но всё уже было по-прежнему. К ним робко подошла жена графа Лансара.
Quiero encontrarte en mis sueños! — взревела толпа второй припев.
Que me levantes a besos
Ningún lugar está lejos para encontrarnos los dos
Она была красива и очень похожа на цветок. Девушка явно стеснялась танцев, но они ей шли, как и расширенные то ли в страхе, то ли в удивлении глаза. Рокэ учтиво поклонился и поцеловал ей руку, и Марсель был готов поклясться, что красавица что-то воскликнула, но он не расслышал, что. Эти цветы ей шли…
Déjame darte la mano
Para tenerte a mi lado
Mi niña yo te prometo que seré siempre tu amor
No te vayas por favor
Mi niña, как перевести? Моя девочка, моя малышка? В любом случае, некоторые слова весёлых песен очень неудачно ложатся на чужие взгляды. Валме уловил что-то про цветы, море и благодарность, а потом его всё-таки утащила какая-то огненная испаночка, не дав досмотреть до конца. Досматривать не хотелось — хотелось пить и не думать о том, что он только что увидел.
***
На остывшем небе догорали звёзды, потом они таяли, смываемые нежно-розовой краской рассвета. Наверное, это было красиво, но море выигрывало: абсолютно спокойные волны рябили слегка-слегка, отражая небесные цвета и придавая им своей рябью какую-то пикантность. Не меньше, чем очередная бутылка красного, надо сказать.
— Quiero encontrarte en mis sueños…
— Вам так понравилось?
— Мне не понравилось, — категорично заявил Марсель. — Ни в коем случае.
Они что, уже ушли? А почему светает? Этот прохладный бриз, зараза эдакая, проветривает голову и память. Кажется, напиться до чёртиков всё-таки реально.
— Между прочим… — Валме не был уверен, на каком языке говорит, но уж что-что, а это никогда не было для него препятствием. Растянувшись на прибрежном песке, он закрыл глаза и продекламировал один из старых сонетов, написанный им же сто лет назад, тоже про какие-то цветы. — Ну, как?
— Я бы сказал, что слишком сахарно, но сам не лучше, — Рокэ махнул рукой, придерживая пальцами очередную пробку. Потянуло винным ароматом. Марсель повернул голову, насколько это позволяло поэтическое настроение и количество выпитого: в полуметре от него Алва сидел на песке и пил, причём с таким задумчивым выражением лица, будто правда думал о стихах.