* “Спай”, пинас капитана Александра Клиффорда из королевского флота (на самом деле не стал бы ждать в Плимуте никакого Ричарда);
* цитаты из послания сэра Дрейка взяты из настоящего письма, адресованного Фрэнсису Уолсингему, министру при королеве Елизавете и одному из ярых врагов Испании, католицизма и собственно короля Филиппа;
* Альбасете действительно занимался тонкими кинжалами, но исторически это было в 17 веке
========== 15. «Vive» ==========
♬ Hans Zimmer — End Credits
1587
— Так ты больше пират или герцог? — поинтересовался Марсель, запихивая отбившиеся от рук светлые пряди под косынку.
— Подлецу всё к лицу, — мурлыкнул Алва, и возразить ему было нечего. Да и незачем: скоро они все будут выглядеть, как разбойники с большой дороги, только морские. Боцман с маниакальной недоверчивостью расстался с простой одеждой, старпом не изменился в лице ни на одну морскую капельку, примеривая пугающие черепушки; дон капитан откровенно наслаждался вызывающим рваньём. — Что-то не нравится?
— Нет, всё замечательно, но зачем?
— Они испугаются, — доверительно шепнул Рокэ, вручая ему вдобавок ещё и шпагу, ну спасибо. Марсель вытащил клинок из ножен и испугался сам — с рукоятки ему подмигивала страшная гравированная рожа.
— Испуганные англичане — это очень мило… — бормотал виконт, пристёгивая шпагу. Шпага не пристёгивалась. То есть, ни ножны ему не нравились, ни рожа на эфесе, ну хоть бы сталь была хорошая, а плохой на испанских кораблях попросту не водилось. Когда с довершающей частью пиратского маскарада удалось совладать, Рокэ уже как ветром сдуло, хотя почему «как» — могло и сдуть. Не став вмешиваться в капитанские отношения со стихиями, Валме по-человечески выбрался на палубу пешком и насладился зрелищем.
Что ж, испугается кто-то или нет — неважно, они всё равно впечатляют! «Слава короля Филиппа» превратилась в какую-нибудь… как назвать такое судно, он не имел понятия, ну и чёрт с ним. Желательно морской чёрт. Флаги были сняты все, кроме чёрного, жаль, паруса не в тон — эстетическое чувство Марселя требовало во что бы то ни стало их перекрасить, но было поздновато. Пушки готовы, дощечки блестят, любовно отполированные ещё несколько часов назад и всё ещё относительно чистые, не считая стабильной влаги с моря.
А английский кораблик попытался сменить курс. Не выйдет, дорогуша.
— Какие мы неповоротливые… Видать, много наворовали, — не без злорадства отметил Луиджи, проходя мимо и тоже глядя на корабль. И чего он не хотел косынку повязывать? Очень даже ничего.
— Сейчас отберём, — пообещал Марсель и столкнулся с непонятной ухмылочкой. — Это ты чего изображаешь?
— Да так, вспомнил одного виконта, который не умел ходить на абордаж.
— А ты зануда, Джильди…
Может, и зануда, зато свой. Все свои, и пусть кто-нибудь только попробует умереть! Им ещё отворованное обратно тащить домой на своём горбу, между прочим.
— Как закончите признаваться друг другу в любви, соизвольте отойти к правому борту, — велел Рокэ, привычно появляясь из ниоткуда. — Левый может слегка пострадать.
— Страдать будут они, — не согласился Валме и показал на врага.
— Что вы с ним сделали, дон капитан? — притворно возмутился Луиджи. — Вроде похудел изрядно, а боевого духу на четверых.
— И причём же здесь я? — лениво протянул Алва, опираясь на борт и всматриваясь в подзорную трубу. Что показывала труба, Марсель не знал, но губы капитана тронула непонятная усмешка: — Ясно… Готовьтесь к бою, господа. Вы, конечно, не испанцы, но представьте, что у вас украли что-то безумно дорогое, и это что-то надо вернуть и положить на место.
Валме не надо было повторять дважды, он бы и без капитанского напутствия что-нибудь с удовольствием вернул и положил. Трубу Рокэ забрал с собой, а ведь так хотелось глянуть на мордашки чужих офицеров, суетящихся под парусами!
***
— Огонь!
— Слишком близко! — рявкнул усатый боцман, бросаясь наперерез другому офицеру. Ричард был готов поддержать его в любую минуту — если сейчас пальнуть из пушки, разнесёт не только вражеский корабль. Они слишком долго мешкали, пытаясь разглядеть флаг, а флага-то и не было! Судно могло быть дружественным, судно могло быть отставшим от эскадры сэра Дрейка, да это могли быть простые купцы. А затем взвился чёрный флаг…
— Готовьтесь защищаться, — капитан корабля, на который Дик перебрался вместе с требующими сопровождения сундуками испанского оружия и золота, хмуро распоряжался, но было видно, что он не сильно опасается чужого корабля. А зря. Очень зря. Если Ричарду отсюда не показалось, если это действительно были не блики подзорной трубы, а знакомая улыбка… В любом случае, нельзя недооценивать врага!
Хорошо, что здесь недолюбливали бездействие: в отличие от матросов «Камелота», ребята своё дело знали, и Дик был счастлив ощущать себя частью нового, пусть и временного экипажа. Эскадра украденных, то есть, отбитых силой кораблей шла не прямо за ними — даже если они примут смерть в ближнем бою, то потеряют часть сокровищ, но не всё, что получили в Кадисе.
Пираты! Какие ещё пираты, с вашего позволения, пойдут прямиком на гружёный английский галеон?! На хорошо вооружённый, с вымуштрованным экипажем… Ричард мысленно отмахнулся, сосредоточенно проверяя кинжал в ножнах и револьвер. «Слава короля Филиппа», а это была именно она, совсем близко, и он один на всём корабле знает, что им больше не уйти.
Как ни странно, Дика пугало совсем не это. Не предстоящий ближний бой, не перспектива умереть от пули, ножевой раны или вовсе сгинуть на дне морском. Совсем не это…
— Подходят, — нервный, но не перепуганный голос слева.
— На абордаж хотят, — буркнули справа. — А мы не лыком шиты.
Чем бы ты ни был шит, дружок, тебя сейчас разрежет на лоскуты кое-чья эспада. Ричард поймал себя на том, что не может отцепиться от рукояти альбасетского ножа.
— Тихие такие… Дрейковские-то за милю орать начинают.
Конечно, зачем шуметь и привлекать внимание? Зачем вообще повышать голос, если можно сделать тихо, изящно и без лишних слов? Кто-то хлопнул Дика по тыльной стороне ладони, и он осознал, что вцепился в корму, едва не сломав себе пальцы.
— А рожи испанские, — присвистнули слева. Можно представить, что сейчас говорят о них… — Неужто прознали?
— Догадаться было можно, — поджал губы капитан корабля. Он уже обнажил шпагу, готовый принять бой, и это бы восхищало, не устремись все взгляды на крадущуюся по волнам «Славу» с чёрным флагом. — Но никто не ожидал, что с этой стороны…
Конечно, не ожидал. Все испанские суда сейчас в Кадисе… Или на восточных берегах Испании, или идут себе, ничего не подозревая, по традиционным торговым путям. Армада разрушена, и разрушена неслабо, король наверняка в гневе, и только один корабль оказался вне этого замкнутого круга — а точнее, один капитан корабля.
Ричард поправил треуголку, и она сползла чуть пониже, закрывая глаза. Его узнают или нет? Кто попадётся первым? Убьют сразу или предоставят это дону Рокэ? А если они столкнутся сразу же, что делать, чёрт возьми?! Завершить начатое, подсказывает долг. И долг, и разум, только вот не сердце. Завершать ты должен был два года назад, а теперь смиряйся с тем, что ничего не вышло — ты сделал только хуже, и, похоже, всем. Смиряйся… Покорных любит и защищает Господь. Но если это правда, с доном Рокэ давно должно было что-нибудь случиться.
Совсем близко — можно разглядеть очертания и лица. Ни одна из сторон ещё не стреляла — капитан ждёт повода, а чего ждёт дон Рокэ?! Он сам — повод… Дик медленно поднял глаза, стараясь непринуждённо придерживать головной убор. Родригес. Антонио. Фернандес. Пако… Эти двое с пристани — конечно, они здесь… Французский виконт смотрит на врага, почти как дон Рокэ. Он давно с ними? Неважно…