— Насколько… всё плохо? — перед глазами всё плывёт, он по жизни куда-то плывёт и ни за кого не держится. Рядом только один человек, которому никто не нужен, но всё равно он притягивает людей.
— Терпимо. И не такое заживало, — Рокэ занят раной и полностью сосредоточен, и тут за его плечом вырастает тень. Язык отнимается, в глазах меркнет, но Хуан никогда и ни с кем не перепутал бы этого ребёнка. Чего он хочет? Тоже ранен? Нет! Кинжал… Как предупредить капитана, чёрт возьми, как?! Разве что глазами, но, кажется, ещё один поворот головы, ещё одно моргание — и он скончается от боли. Темнота… Хуан изо всех сил прищурился, чтобы видеть хоть что-то. Рокэ всё знает… Он смотрит на движущуюся тень. — Этого следовало ожидать — в следующий раз будем осторожнее.
Этого следовало ожидать… Вы говорили не о ране, господин, вы говорили о Ричарде. Всё-то вы прекрасно знали…
«Моя голова не стоит этого шрама».
Кто-то оцарапал плечо, кто-то метит в ладонь, но этому не бывать. Старпом был готов к тому, чтобы умереть, но открыть дорогу в трюм, теперь всё изменилось. Сначала умрёт Ричард Окделл, а потом — как будет угодно Господу.
***
Меркнущие огни, гаснущее пламя, постоянный, невыносимый, нарастающий грохот ящиков. Творится что-то жуткое, но что?! Засада! Ричард приподнялся, потом полностью встал, дрожа от боли и опираясь плечом о какую-то сырую балку, провонявшую водорослями и плесенью. Это не дон Рокэ, он никогда ни от кого не прячется. Кто угодно… Они умеют. Они умеют всё, это ты ничего не умеешь, даже убивать.
Перед глазами пал бездыханным перевязавший его матрос, и Дик едва не задохнулся от боли и обиды. Его-то за что?! Нет, нет, они враги… Это только ему повезло, и то чудом — и это чудо никогда больше не повторится, он снова окажется пленником, а потом…
Неважно. Защитить награбленное. Любой ценой… Да, они ограбили Кадис, они везут домой не свои трофеи, а несправедливо украденные вещи и корабли… Пресвятой Боже! Почему он прозрел только сейчас?!
Ричард с трудом выпрямился, согнув раненую ногу. Темнота, кровь и стоны, лязг чьего-то клинка. Взведён курок… Но они не брали револьверы вниз! Перед затуманенным взором Дика ярко предстали до боли знакомые глаза, и в них не было ничего, кроме расчёта и ледяного бешенства.
Хочешь жить — живи. Хочешь умереть…
Грянул выстрел, и всё погрузилось во тьму.
***
Кто не был убит, тот бросался в воду, так Марселю и не удалось сосчитать, скольких своих подданных потеряла сегодня великая Англия и лорд адмирал Фрэнсис Дрейк. Некоторые умники даже прыгали в воду с ящиками — мол, да не доставайся же ты никому, но это быстро заметили и пресекли. Убедившись, что геройствовать больше не нужно, Валме с чувством выполненного долга рухнул на какой-то сундук и зажмурился, подставив лицо солнцу. Солью пахнет… Какой же приятный морской воздух! Жаль, что не перебивает кровищу.
— Куда это всё тащить, на «Славу»? — а вот и Луиджи, а вернее, его тень, закрывшая солнышко. Марсель так устал, что даже не отмахнулся — всё равно жарко и светло.
— Да. Распоряжайтесь, боцман. — Рокэ тоже здесь, наверное, на соседнем сундуке, больше негде.
— Есть, — резкий разворот, и тень исчезла. Приоткрыв глаза, виконт пронаблюдал, как Джильди командует переноской собственных, украденных обратно драгоценностей… орудий… драгоценных орудий. Как страшно враз отринуть всё былое…
— Хорошо лежат, — проявил верх красноречия Марсель, махнув рукой куда-то вперёд. — Трупы. Это твоё?
— «Моё» ещё живое, как ни странно, — хрипло отозвался Алва, протирая шпагу чьим-то бывшим рукавом. Пять минут назад он раскидал сразу четверых, чтобы добраться до местного капитана — гад был готов самолично сделать пробоину, утопить корабль и заставить их таскать ящики с морского дна. Надо было помочь, но Валме споткнулся о какого-то придурка в бакенбардах, а придурок возьми да окажись живым! Ладно, пока все свои целы… Дон капитан дышит очень тяжело, и правильно, потому что не надо было лезть, толком не оправившись. Но кого же он послушает, уж точно не тебя.
— А из трюма вытащили? — нет, с жары надо уйти и немедленно, иначе он заснёт. И захрапит. Весьма немузыкально.
— Хуан вытащит… — Рокэ ненадолго закрыл глаза, потом открыл, в переводе на человеческий это означало адскую боль или что-нибудь похожее, но вмешаться Марсель не успел: — Тебе придётся кое-что решить. Когда мы вернёмся в Испанию, следующим ходом короля станет открытая война, и все корабли отправятся в Англию.
— Все пошли — и я пошёл, — быстро ответил виконт. — Ты же меня наймёшь? Или как это делается?
— Я уже нанял, речь о службе Его Величеству Филиппу.
— Порвём поганых протестантов и приспешников оных, — пошутил Марсель. — А на самом деле, будь они хоть язычники — думаешь, я после этой бойни их когда-нибудь прощу?! Особенно когда увижу Кадис… Учти, я страшен в гневе, очень страшен.
— Охотно верю, — Алва улыбнулся и почти ожил, — бедные англичане, они ещё не знают, что их ждёт.
— А те, кто знают, погребены на дне морском! — виконт приосанился и продолжил чесать языком: — Вообще жаль, что мы не отпустили парочку. Ты правильно сделал, когда оставил в живых того парня с «Короля Артура», он в порт вернулся и на всех страху нагнал. Может, мне тоже мировой славы хочется! Кто-нибудь из них вспомнит страшного виконта? Конечно, нет! Слушай, а может, написать Елизавете лично? Или Дрейку? Угрожать так угрожать, я не хочу оставаться в стороне.
— Прибереги свои эпистолярные таланты для писем на родину. В этот раз придётся отправить, я заставлю.
— Я и в тот раз отправил, — соврал Марсель.
— Сказал, что отправил, — не повёлся Рокэ. — Ничего страшного, напишешь ещё раз, на этот раз — правду и вовремя.
— Да ну тебя…
Загрохотали ящики, зазвенела сталь — надо вставать и помогать, а не чесать языком, Рокэ всё равно его прогонит. Но как же тут хорошо посидеть… Силой воли вернув себя в бодрое расположение духа, Марсель столкнулся взглядом с Хуаном. Старпом, похоже, успешно справился с бойней в трюме, хотя был неслабо поцарапан.
— Дон Рокэ, — Суавес опустился на одно колено перед капитаном, и это бы выглядело интересно, не будь так жутко. — Я нарушил ваш приказ, но выполнил клятву, и готов понести любое ваше наказание.
О чём он? Наверняка эти пыльные тайны… Надо расспросить Луиджи, боцман что-то видел и, кажется, сделал, но это обошлось без Марселя — Марсель рубил врага.
— Мы на корабле, старпом, — Алва смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания ни на коленопреклонённого слугу, ни на окружающее их движение, разве что на море. — Не забывайте об этом.
— Да, дон капитан.
— Если бы клятвы не было, ты бы всё равно сделал по-своему. Наверное, так будет лучше… кому-нибудь.
По капитану не разберёшь ни черта, Марсель перевёл глаза на Хуана. Тот, казалось бы, недоумевал, и недоумевал совершенно искренне. И это лицо тоже бывает живым… Как иронично — на фоне чужой смерти.
— Что мне делать? — а голос и вовсе растерянный, хотя нет, старпом быстро справился с собой.
— То же, что и остальным членам экипажа — таскать груз, — пожал плечами Рокэ и поднялся, медленно потягиваясь. — Мы ведь за этим сюда и пришли.
Не дожидаясь повторного приказа, Марсель отправился разгружать сундук. Смерти смертями, клятвы клятвами, а сундук сам себя не разгрузит! А потом можно будет выпить, поспать и отдохнуть, не забивая себе голову чужими офицерами, живыми и мёртвыми. Хотя сегодня на этом корабле не осталось ни одного живого офицера.
========== Эпилог. «Армада» ==========
1588
— Значит, остаёшься?
— Остаюсь, — охотно подтвердил Марсель и потянулся на солнышке. Луиджи заметно расслабился, но всё равно довольно строго хлопнул его по плечу:
— Тогда не вздумай умереть, я за тебя отвечаю.