Фантаст Петров уже вытирался после душа, когда раздался телефонный звонок.
— Алло, — подняла трубку идеальная половинка фантаста Петрова. — Ах, это ты!.. Привет… Спасибо, дерьмово… Как дочка?.. Ну, молодцы… Как матушка?.. Понятное дело, сейчас проще помереть, чем вылечиться. Похоже, нас к этому и толкают, чтоб лишние рты вымерли. Авось тогда среднеарифметический уровень жизни сам собой повысится… Точно… Да так, то давление скачет, то желудок барахлит… Во-во, при нашей-то собачьей жизни… Да и то кошки с собаками в приличных странах не стали бы жрать то, что приходится нам. Человек не свинья — все съест… А куда бежать? В России мы никому не нужны… А пусть подавится своей иудиной похлебкой!.. Тридцать сребренников еще никому счастья не приносили. И России не принесут… На Западе нам тем более нет места. Мы ж не евреи. Да и на какие шиши, извиняюсь, когда от зарплаты до зарплаты на хлеб не хватает… К тому же возраст… Когда под пятьдесят, поздно начинать с нуля. Тем паче — с минуса… Тебе Петрова дать?.. Он купается. Сейчас вылезет… Тьфу-тьфу-тьфу, пока жив-здоров. Роман очередной закончил… Спасибо… Только кому сейчас нужны… чуть не сказала «советские»… СНГэшные романы, когда можно заполнять прилавки безгонорарным западным дерьмом в красивых суперобложках?! Все в стол… Всю жизнь — в стол!.. При тоталитаризме — по политическим соображениям, при капитализме — по рыночным. А для человека какая разница по каким соображениям все его творчество — коту под хвост… Ну, в стол… Не вижу разницы. Не те времена, чтобы надеяться на память потомков. Не до гениев, которых нынче, как собак нерезаных… Разве что, когда все повымрут с голодухи, как динозавры, литературные палеонтологи начнут делать бизнес на архивах… Да Петрову-то что с этого? Он сейчас живет…
— Ладно-ладно, — возник голый фантаст Петров, интенсивно вытираясь махровым полотенцем, — будет вам хоронить меня… Я вам еще живой могу пользу принести… с удовольствием, — хихикнул он, с намеком запуская руку в декольте своей сексапильной половинки.
— А вот и твой Петров объявился, — сообщила в трубку госпожа Петрова, одновременно шлепая супруга по наглым рукам. — Ну, наш… Все равно получай, пока… — передала она трубку фантасту Петрову и, шлепнув его по голой заднице, удалилась в кухню, не забыв порадоваться совсем еще молодой фигуре далеко не молодого мужа своего.
— Привет, — бодро приветствовал фантаст Петров свою «младшую жену», живущую в собственной квартире вполне самостоятельно экономически и юридически. Но браки-то, как известно, заключаются на небесах. А на оных фантаст Петров побывал с двумя женщинами. Небеса не возражали. Женщины тоже. Хотя с ними было гораздо сложнее, чем с небесами. Во всяком случае, семейного общежития, то бишь гарема, о коем фантастически мечтал фантаст Петров, не получилось. Хотя и были времена тройственной идиллии, но они кончились отчаянным побегом «младшей жены» от Петрова в «законный брак», от которого ей осталась дочка, а также духовное и сексуальное разочарование. Муж не устраивал ее в постели, а маму — в квартире. К тому же у него возгорелась «возвратная любовь» к прежней жене, и развод произошел при взаимном согласии. А возобновление отношений с Петровыми показало, что территориальная разобщенность весьма благотворно сказывается на взаимной приязни. Хотя наступивший с приходом «волчье-собачьей жизни», в которой «ноги кормят», дефицит нормального человеческого общения объективно разводил их в стороны, как льдины в море. Общего оставалось все меньше и меньше. Пожалуй, только память… да секс Петрова с «младшей женой», которая силой ненавистных обстоятельств все больше становилась всего лишь «любовницей». И это — не мало. Но мечталось-то о другом… Увы, быть бы живу…
— Спасибо, — благодарил он за поздравления в связи с окончанием романа, — только еще рано. Редактура, печать… Это еще несколько месяцев… Впрочем, впереди у нас — вечность… Завтра?.. С удовольствием!.. Как всегда? Буду!.. А мама где? К братцу твоему собралась… Ну, отлично! Люблю, когда бдительные мамы уходят в гости. До завтра. Целую…
— Не понимаю, — прокомментировала последнее замечание мужа его разумная половина, — неужели нельзя с мамой договориться?! Женщина ведь, должна понимать живые женские потребности… А то все украдкой, когда мамуля соизволит отлучиться. Это ж разве жизнь?
— Коммунистические мамы, как и христианские их предтечи, воспитаны в сознании греховности секса. Они всю жизнь пытались подавить в себе его зов и того же ждут от детей… Во всяком случае на старости их лет не приходится рассчитывать на понимание в этом вопросе.