15 марта 1904 года, час пятнадцать пополудни
Царское село, резиденция Е.И.В. Николая II.
Рабочий кабинет Е.И.В. Николая Второго,
- Дорогой Сандро, из телеграммы Макарова абсолютно неясно как именно был уничтожен японский флот. - Николай достал из кармана смятый листок, - И какое отношение к потоплению броненосцев может иметь вспомогательный крейсер.
- Ники, то что им удалось перехватить аж восемь пароходов говорит, что это скоростной корабль, а у командира достаточно здоровой наглости, - Великий Князь Александр Михайлович, для друзей Сандро, вытащил из нагрудного кармана свой листок бумаги, - Я, кстати, получил от Макарова почти такую же телеграмму, только, там исключительно про призы и включение этого "А Трибуца" в списки вспомогательных крейсеров, ничего более. Конечно рейд был весьма успешен и командира надо награждать, но есть у меня сомнения, слишком много сладкого.... Да и мне про такой корабль ничего не известно. Хотя неделю назад Ллойд поднял страховки, в прибрежных водах Японии бесследно пропало несколько судов.
- Тогда пропали, а сейчас, значит, нашлись... - вступил в разговор Мишкин, в миру Михаил Александрович Романов, - Ники, что ты все-таки будешь делать? Нельзя же оставить это дело в неизвестности. И, Сандро, я сугубо сухопутный человек, как вспомогательный крейсер, во имя всех святых, мог потопить восемь миноносцев? Он что, утыкан пушками как еж иглами?
- История конечно странная, - задумался Сандро, - но мне кажется, что, что-то имело место быть. Мальчишки-газетчики носятся по Питеру как сумасшедшие, газетных версий множество... тут и крепостное минное поле, и подводные лодки, и бомбежка японского флота с дирижаблей и новые сверхдальнобойные самодвижущиеся мины....
- Вот-вот, Сандро, - Николай Второй прошелся по кабинету, - обилие версий говорит о том что истина никому не известна, или каждому известен только их кусочек истины. Ни в коем случае нельзя пустить это дело на самотек.... Ответ Наместника Алексеева на мою телеграмму весьма уклончив, хотя тоже подтверждает, что данное событие имело место быть. И еще вот фраза из его сообщения - "В связи с возможностью информационных утечек, данные сведения весьма нежелательны к пересылке телеграфным способом...". Раньше я за ним никогда не замечал такого стремления к секретности, что тоже настораживает. А как написано, что за стиль, что за слова? Хотя смысл понятен. Старик что-то знает, но не может сообщить это по телеграфу из опасения шпионажа. - Император Всероссийский глубоко вздохнул. - Значит так, дело чрезвычайно странное и, в связи со столь значительной победой, чрезвычайно важное. Доверить его расследование я могу только тем, кому безгранично доверяю сам. Так что, друг мой Сандро и брат мой Мишкин, немедленно собирайтесь и завтра, в крайнем случае послезавтра выезжайте литерным в Порт-Артур. Вы должны выяснить все подробности этой туманной и чрезвычайной истории. Я на вас надеюсь, ступайте... через четверть часа у меня встреча с германским послом, Берлин уже что-то пронюхал.
16 марта 1904 года, утро
г. Санкт-Петербург.
Карл Иванович Лёнстрём защелкнул крышку хронометра, и встал со стула. Вояж начинался с задержки на две минуты, что по его разумению не сулило ничего хорошего. Пальцы привычно пробежали по орлёным пуговицам флотской шинели, предварительно привычно поправив накрахмаленный воротник, подпиравший свежевыбритые щеки Карла Иваныча. Перекрестившись на образа и привычно подхватив кожаный портфель, адъютант Великого Князя Александра Михайловича проследовал на дальневосточный театр военных действий. Вестовой Филимон, более двадцати лет прослуживший вестовым у Лёнстрема, с тех времен, как вместе они с Карлом Ивановичем и Великим Князем плавали в Австралию, и после выхода в отставку оставшийся в вестовых - подал барину форменную фуражку. Фуражка была водружена на лысеющую голову капитана второго ранга и её посадка была проверена традиционным жестом моряков всего мира. Филимон подхватил два чемодана смотревших на мир начищенными замками. Выйдя на порог, Карл Иванович посмотрел на весенние питерские небеса, опустив глаза к низу оценил блеск резиновых галош и направился к служебной карете, присланной из департамента что бы отвезти его на Московский. Дворник Иван сдернув картуз с головы, распахнул перед ним дверцу, за что получил свои пять копеек, - Благополучного возвращения! С Победой! Ваше превосходительство! Благодарствуйте-с! Усевшись на крытое коленкором сиденье, Карл Иванович дождался, когда его чемоданы Филимон погрузит на багажную полку кареты и подойдет к окошку. Поклонившись друг другу, и проверив