Минуты две лейтенант вглядывался во всадников, потом опустил бинокль. - Головные это Ахтырские гусары, над полком шефствует Великая Княгиня Ольга, а замыкающая группа из гвардейского кирасирского полка, Великий Князь Михаил сейчас там должен взводом командовать. Итак, тут все просто, по домашнему, охрана тоже вся своя, никакого лейб-конвоя и прочих заморочек из Царского Села. Интересно, кто там такой умный? Неужели Великая Княгиня Ольга?
- А почему не Великие Князья Александр Михайлович или Михаил? - не понял Степанов.
- О! Великий Вопрос! - лейтенант поднял вверх палец, - Модус Операнди не подходит. У Великого Князя Александра Михайловича "своей" вооруженной силы нет, в Управлении Портов, которым он заведует числится ноль штыков. Кроме того, будь у него возможность выбирать, то он взял бы людей из гвардейского флотского экипажа. А таковых здесь не видно. Великий Князь Михаил всегда был, мягко выражаясь, безалаберен и невнимателен к мелочам, что сначала сгубило его политическую карьеру, а потом и жизнь. По мне так идея кой кого сделать из него Государя Императора Михаила Второго отдает маниловщиной. Не морщитесь, Андрей Августович, нынешний Государь Всероссийский никогда не чувствовал в себе сил управлять огромной Российской Империей, и обещал Семье, восходя на престол, что отречется в пользу Михаила как только тот станет полностью совершеннолетним, то есть достигнет возраста в двадцать один год. Вот уже четыре года как это событие наступило, но даже Государыня Императрица Мария Федоровна, яростно любящая своего младшего сына, кажется, отступилась от этой идеи. Да, Михаил - справедлив, прям, честен, храбр, и ни за что не стал бы вымучивать у умирающего отца разрешение на ранее запрещенный брак. Но на этом положительные свойства заканчиваются и начинаются отрицательные, прямо препятствующие ему стать Великим Государем. Он импульсивен, морально неустойчив, необязателен, неаккуратен и безалаберен... Достаточно? А вот Императрица Ольга Первая, это, господа-товарищи, будет что-то с чем-то! Я уже заранее в нее влюблен, как в будущую Государыню естественно. Она полностью лишена тех отрицательных качеств, которыми в избытке наделены ее братья. Она также справедлива, честна, милосердна, как и Михаил, но кроме этого она вдумчива, выдержана, морально устойчива, последовательна. Ее разум и воля, безусловно, имеют власть над инстинктами и гормонами. Как и ее брат Николай, она способна создать крепкую семью, и не баловать светскую хронику скандалами и изменами. А ведь моральный облик Императорской семьи тоже важен для устойчивости власти в России, ибо у Монарха или Монархини не может быть личной жизни.
- Евгений Петрович! Господин лейтенант! - не выдержал рассуждений Мартынова возмущенный Эбергард, - Вы, вы...
- ... ведете изменнические разговоры? Ведь так! Это вы мне говорите, человеку, который родился в одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году и точно знает, к чему привел Россию нынешний курс! Нет, Андрей Августович, в России все всегда зависело от первого лица, даже безотносительно к политическому строю. И Первое Лицо точно так же принадлежит России, как и Россия ему. В противном случае все кончается катастрофой. И с недавних пор вы тоже входите в очень узкий и очень закрытый клуб лиц, на котором фактически лежит ответственность за будущее России и Мира как минимум в течении ближайшего полувека. И тут хороши все средства, особенно те что, являются легитимными и минимально повредят социальную ткань общества. И не далее как несколько часов назад вы сами проголосовали за расширения нашего сообщества за счет этих трех представителей Дома Романовых. Альтернативой выбора преемника нынешнему Государю будет только Республика, а это куда большее зло. Не забывайте, что еще нерожденный Цесаревич, которого сейчас носит в своем чреве Александра Федоровна, УЖЕ болен гемофилией, и это уже никак изменить нельзя. Что бы мы не делали, старшая мужская ветвь Дома Романовых пресеклась, и попытка игнорировать этот факт приведет к катастрофе. - Мартынов почти кричал, - мы не собираемся свергать Государя Всероссийского, это как раз и приведет к тому, против чего мы боремся - к хаосу. Вопрос того, кто займет трон Российской империи после Николая Второго и когда это будет должен решаться не на Петербургских площадях или на Даунинг-стрит десять, а людьми сознающими свою ответственность за будущее России, унаследованной им от великих предков. Но эти люди должны обладать всей полнотой информации, а не теми куцыми догадками и предположениями, которыми они оперируют сейчас...
- Тихо, господа офицеры! - прервал я столь бурную дискуссию, - Вам, Андрей Августович, стоит принять к сведению, что все решения по этому вопросу будут приниматься фактически неформальной главой Дома Романовых Вдовствующей Императрицей Марией Федоровной и ее детьми, включая Государя Императора Николая Второго. Возможно, что та закрытая для посторонних информация, которой мы их обеспечим, побудит его активнее искать выход из столь тяготящего его положения и меньше слушать свою супругу и придворных льстецов. А вот наша задача - обеспечить их этой самой информацией, на основе которой и будет принято историческое решение. А вы, Евгений Петрович, больше ни слова на эту тему, особенно там, где вас могут услышать посторонние люди или, с предполагаемыми фигурантами. Я все понимаю, но в настоящий момент вопрос не горит и не требует экстренного решения.
- Так точно, Михаил Васильевич, - опустил голову Мартынов, - виноват, исправлюсь!
- А вы, Андрей Августович? - повернулся я к Эбергарду.
- Если решения о столь неординарных действиях будут приниматься, так как вы сказали, то и я не имею ничего против. А сейчас согласен, не время и не место муссировать этот вопрос, тем более что караван их императорских высочеств вот-вот подойдет к берегу, а уже почти стемнело и скоро не будет не видно ни зги.
- Стемнело, говорите? - Мартынов щелкнул застежками маленького чемодана, который все время таскал с собой и называл "мой малый джентльменский набор". Поскольку внутри отсутствовала снайперская винтовка, то я предполагаю, что она, наряду с гранатометом, входит в "большой джентльменский набор". Из недр чемоданчика на божий свет появилось нечто, в чем я с трудом опознал мощный светодиодный фонарь. Щелкнули застежки чемодана, и, несколько секунд спустя, на байкальский лед упал большой слепящий круг бело-голубого света. Мартынов пробормотал, - Кажется, это через чур?! - внутри фонаря еще раз что-то щелкнуло и круг светя стал в два разя шире, утратив свою слепящую яркость. Передние сани каравана остановились и из под полости выбрался человек, как и мы, одетый в флотскую офицерскую шинель.
- Ну, прям, "Встреча на Эльбе", блин! - пробормотал за моей спиной Мартынов.
- Не на Эльбе, а на Байкале! - поправил я, направляясь навстречу этому офицеру, который мог быть только Великим Князем Александром Михайловичем.
Мы сходимся как парламентеры на нейтральной полосе, медленно, но неумолимо. На полшага правее и сзади меня идет Эбергард. Черт возьми, чего этот Великий Князь на меня так уставился во все глаза, у меня что, рога на голове растут, или парашют сзади волочится, как у Штирлица из анекдота? Подхожу, становлюсь вполоборота к свету, козыряю и представляюсь, - Ваше Императорское Высочество, капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич...
Он кивает и козыряет в ответ, - Великий Князь Романов Александр Михайлович, - потом внимательно рассматривает меня и после короткой паузы задает ошарашивший меня вопрос, - Скажите, из какого вы года?
В ответ я вопросительно поднимаю брови, на что Великий Князь, усмехнувшись, отвечает, - Господин Иванов, у меня отличная память, на которую никто из Романовых пока не жаловался. Я помню всех капитанов первого ранга в Российском Императорском Флоте, но никакого Иванова Михаила Васильевича среди них нет. А вот капитана первого ранга, Андрея Августовича Эбергарда, флаг-капитана Наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева, который сейчас стоит за вашей спиной, я знаю прекрасно, а вот вас нет! А В то же время, судя по умению носить форму, вы кадровый морской офицер российской службы. Англичане, американцы и прочие французы все делают иначе: носят форму, козыряют и так далее... Есть еще два обстоятельства. Во первых, что касается дела под Порт Артуром, вы же не станете отрицать, что Того это ваша работа?