- Понимаю, - вздохнула она, - но для меня он наоборот - исполнил самую-самую заветную мечту. Если бы не эта авария, мы... - Дашуня замялась, - мы так и не были бы вместе. Я так и осталась бы для тебя просто референтом, или подобранным на улице бездомным котенком. Я понимаю, я ужасная эгоистка... люди потеряли все, но я все равно счастлива... Паш, это плохо?
- Это не хорошо и не плохо, - я расслабился на мгновение в ее объятьях, - это нормально, ведь я тоже старый дурак - не видел что моя судьба, вот она, у меня прямо под носом. Но Дашунь, я не только твой любимый Паша, я еще товарищ Одинцов, великий и ужасный и у меня еще много дел. А для нежностей, я надеюсь, у нас будет целая ночь.
- Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель! - Даша расплела свои объятья, - Ваше сиятельство желают чай, кофе или чего покрепче?
- Дорогая, мое Сиятельство желают литр кофе, ноутбук и полную тишину на пару часов.
- Будет исполнено, мой господин - хихикнула Дашка, - ноутбук и тишина предоставляются вам немедленно, а вот кофе... дайте вашей недостойной слуге несколько минут?
- Иди уже, балаболка! - я открыл ноутбук, и шлепнул ее по округлому заду, - Работать надо!
1 марта 1904 года. 15-10 по местному времени.
Тихий океан, 40 гр. СШ, 158 гр. ВД.
БДК "Николай Вилков"
Алексей Иванович Тимохин.
С тяжелым чувством я спустился в трюм... запах гари, мрак, сырость и мерзость запустения. От нашего детища остались только два обугленных контейнера. Техники, наши и флотские, под "чутким" руководством мадам Аллы демонтировали уцелевшие, закопченные, блоки "Тумана", после чего изуродованные контейнеры будут подцеплены кранами БДК и выброшены за борт, для освобождения места. Мои ребята пока об этом не знают, но, возможно, часть элементной базы удастся использовать для улучшения состояния радиодела на местном ТОФе. Сейчас мне предстоит самое тяжелое - наконец, сообщить, где и когда мы оказались из-за моей, и только моей ошибки.
- Алла, - окликнул я рыжую бестию.
- Да? - она повернула ко мне свое опухшее, обожженное лицо, - Чего тебе надо, Тимохин?!
- Будь добра, собери людей, только, пожалуйста, всех.
- Зачем это? - ее хриплый голос был похож на воронье карканье.
- Разговор есть, важный, - я присел на край переносного верстака, заваленного монтажными схемами "Тумана", - я только что говорил с Одинцовым...
- И что? Мы возвращаемся?! - ее глаза вспыхнули как красные стоп-сигналы, - С полными штанами дерьма, псу под хвост три года работы и бог его знает сколько миллионов бюджетных рублей! Ты же знаешь, как тяжело было выбивать финансирование под нашу тему!
Она же еще ничего не знает, особый режим, с ними же никто из команды даже не разговаривает. Да, вернуться.... Ага, размечталась! Да, сейчас я ей скажу....
- Алла, мы даже не в ж..., а в самой ее дырочке, поэтому будь добра, не спорь со мной, а просто собери людей. На пять минут, никуда от вас этот демонтаж не денется.
- Хорошо, - Алла три раза хлопнула в ладоши, - перекур! Шеф хочет сказать вам пару слов. Да, - она повернулась ко мне, - А что там с Валиевым, говорят у него крыша поехала, бросился на кого-то?!
- С ним очень плохо, считай, что он овощ, вообще, над ним целая комиссия билась. Шкловский Лев Борисович говорит, что лобные доли мозга у Валиева полностью отключены, будто их и нет.
- Жаль, - рыжая бестия пожала плечами, - неплохой был спец, да и как человек, вежливый, скромный, общительный....
Ага, - подумал я, - как будто я не знаю, как ты регулярно ложилась под этого "вежливого и скромного", пытаясь забыть о своем одиночестве. Между прочим, при разнице в тринадцать лет, не в твою пользу. Ну да, не будем об этом!
Тем временем вокруг нас собирались люди. Я совсем не удивился, увидев среди моих людей прикомандированных РТВшников, вместе работали над "Туманом" и вместе его хороним. Я от души пожал руку капитану первого ранга Степанову и двум его старшим лейтенантам. А вот присутствие здесь, прикомандированного к нам особым отделом Тихоокеанского Флота, товарища Кима, Михаила Оскаровича меня в первый момент удивило. Но, потом..., а куда ему деться, здесь ему никто не подчинен, курирует он сам процесс испытаний, и за пределами нашей группы он "третий лишний".... И Одинцов без него обходится и все прочие не скучают. Теперь главное, как бы получше сказать этим людям о том, что с нами произошло и о том, какое решение приняли наши командиры. А то ведь истерик не оберешься, тем более с женщинами, а их в нашем коллективе аж целых три. Особенно опасна в этом смысле Катя Малеева, по прозвищу Зюзя, у нее и так всегда глаза на мокром месте. Собрались, смотрят на меня.... Э-эх!
- Ну, коллеги, ничего приятного я вам не скажу.... Наломали мы с вами дров преизрядно.... Только что меня вызвал товарищ Одинцов и сообщил, что из-за нештатного срабатывания нашей аппаратуры в момент удара молнии, произошел прокол метрики пространства-времени по временной составляющей, и нас отбросило в прошлое, на 108 с половиной лет....
Лейла, наше вечное горе, непроизвольно пискнула, - Ой, мамочки! Алексей Иванович, честное слово, я все точно считала... - и зажала себе рот рукой.
- Успокойся Лейла, если кто и виноват, то я сам... - я обвел взглядом лица своих коллег, кажется, до них еще не дошла вся тяжесть ситуации, - просто мне не пришло в голову еще на полигоне испытывать установку на удар молнии.... Да и как это испытание провести?
- Ну и какая точно дата у нас за бортом? - особист Ким, сложил руки на груди. - Интересно, как посреди океана они определили, какой сейчас год и месяц?
- Астрономически, товарищ капитан первого ранга, хороший штурман, имея астрономический таблицы, за час-полтора определит вам дату с точностью до двух-трех дней. Да и к тому же, сегодня утром, нашими кораблями была остановлена для досмотра местная шхуна, сомнений нет, сегодня 14 марта 1904 года по григорианскому календарю, или же 1 марта того же года по принятому в России юлианскому календарю.
Один из РТВшных молодых старлеев, Сергей Злобин, поднял руку, прямо как школьник. - Товарищ Тимохин, Алексей Иванович, можно вопрос? - Я кивнул. - И что же будет дальше? Мы не сможем вернуться?
- Вернуться?! И ты, Сергей, и все вы, коллеги, считайте что это исключено.... Во первых "Туман" восстановлению не подлежит. Во вторых, даже если бы подлежал, то я даже приблизительно не знаю как управлять им в этом режиме, и никто не знает..., да и какой там режим, ловить на себя удары молний? И неизвестно куда зашвырнет, то ли к Петру Первому, то ли в мезозой, но уж точно не назад....
- И, что же мы будем делать дальше? - капитан второго ранга Степанов посмотрел на особиста, - Нам, с тобой, Максим Оскарович, надо бы самим сходить к товарищу Одинцову и выяснить обстановку. А то, мне что-то непонятно, мы явно куда то идем, но куда?
- Можете сходить, но мне тоже кое-что известно. Не далее как четыре с половиной часа назад состоялся военный совет, на котором офицеры боевых кораблей и роты морской пехоты приняли единогласное решение принять участие в Русско-Японской войне на стороне Российской Империи. - Наступила гробовая тишина, - Как сказал мне Пал Палыч, наша корабельная группа выдвигается в сторону Порт-Артура.
В этой гробовой тишине с места вскочил Виктор Позников, наш инженер из группы монтажа. Ну, тот самый из-за белоленточной ориентации которого, у меня были неприятности с особистом и Одинцовым. - Да вы что, млять, с ума все посходили?! Какая война!? За, что? За Рашку?! - слюна так и брызгала во все стороны, - В Штаты плыть надо! Знаете сколько бабок можно срубить..., мы же все миллио....
- Какие Штаты, сука?! - РТВшный старлей Вася развернул крикуна к себе лицом, и БАМС, врезал гаду прямо в глаз, - Вот тебе Штаты, гондон штопаный!
- А-а-а... - заорал наш белоленточный, но тут же заткнулся, потому что коллега Васи, Серега, тот самый, который спрашивал у меня про возвращение, развернул его лицом к себе и с оттяжкой врезал поддых.
- Родина у меня одна, как и мать, падла, и я ее не продаю! - Позников рухнул на палубу, скрючился и затих. Истошно, как сирена, почти на ультразвуке, завизжала Катька Малеева. Вася уже было занес ногу для пинка в лицо, потом передумал.