Сегодня у меня была двойная порция, Макс, кушай.
Слепой жадно уплел порцию своей спутницы. Женщина при каждом его глотке глотала слюну. Подливку она собрала в кучку своими искривленными пальцами, затем осторожно повела Макса между стульев к выходу.
Тогда Чарли сказал Лео:
Для этих двух лучше было бы очутиться в каталажке.
В какой такой каталажке? — спросил Лео.
Ну, в кутузке...
Почему, а что там такое?—поинтересовался Лео.
Все лучше. Там тебя хоть бьют, а кормят,— пояснил Чарли.
Почему же вы-то там очутились, как ты туда попал?— поправился Лео.
Чарли рассмеялся.
А ты думаешь, за фабрикацию ангелов ордена дают?
Лео не хотел больше расспрашивать, что такое фабрика ангелов. Он рассмеялся несколько деревянно.
Когда он собрался уходить, Чарли сказал ему:
Придешь еще раз в читальный замок?
Д-да,— процедил Лео,— приду обязательно.
Уже почти подходя к дому, он вспомнил, что не взял книги в библиотеке. И вернулся обратно. Теперь фрейлейн Генрих была на месте. Свежеотглаженная и беленькая, она стояла за стойкой. И как раз говорила какому-то господину в галстуке бабочкой и непомерно широком костюме:
Да, я верю в переселение душ.
Человек с бабочкой ответил:
Помните, уважаемая, как хорошо это сказал Берт Брехт: «Умрете со всеми зверями, и больше ничего не будет»,— ха-ха, хи-хи.
Смех у него был жестяной и сумасшедший. Человек взял бледную руку фрейлейн Генрих осторожно, за кончики пальцев, и поцеловал. Лео видел, как на затылке этого человека, когда он нагнулся, между воротничком и рубащ. кой мелькнула серая полоска кожи. Ему стало тошно Фрейлейн Генрих обернулась к Лео.
Ах, мой юный друг,— сказала она.
Здравствуйте, фрейлейн Генрих,— отвечал Лео.
Старая тема,— заметила она и указала на щеголя в
галстуке бабочкой, который как раз скрылся за дверью.—
Ну что ж, в своем роде весьма интересный человек.
Но не слишком опрятный,— не без торжества отвечал Лео.— Судя по затылку,— пояснил он.
А где взять опрятного,— сказала фрейлейн Генрих, и глаза ее мгновенно затуманились.
Затем она снова стала очень любезной и, так как выбор книги Лео предоставил ей, вернулась с толстенным фолиантом.
Здесь речь идет об индусском самоуглублении и карме, если его это интересует.
Ну конечно же,— сказал Лео,— благодарю вас.
Он ушел, а девица через окно смотрела ему вслед. Она
слегка покачала головой, сидевшей на очень тонкой и нежной шее, и сказала:
Жаль!
Кто знает, что она под этим подразумевала.
Когда Лео с толстой книгой под мышкой шел по весенней улице, он увидел у витрины большой булочной девушку, которая как раз нагнулась к своему велосипеду. На руле висела сетка с булочками. Внезапно велосипед опрокинулся, девушка испугалась и отскочила. Прежде чем она успела снова нагнуться, чтобы поднять велосипед, Лео уже подбежал и сделал это. Велосипед был почти новый, с мотором. Лео сказал:
Руль свернуло.
И правда, руль стоял поперек хода. Девушка сказала:
Спасибо большое.
И взглянула на Лео.
Его опять обдало жаром. Он смотрел в лицо, мягкое, доброе, немного расплывчатое. В лицо, на котором еще ничего не было написано, кроме молодости и ожидания; ни алчности, ни голода, только покорная готовность к жизни и еще, может быть, право на глупость.
Скромный персиковый цвет окрашивал щеки девушки. ПоД розовыми губками виднелись маленькие острые зубы. Белокурая прядь свешивалась на лицо. Девушка улыбалась. Лео сунул ей книгу и сказал:
Пожалуйста, подержите.
Он зажал между ног переднее колесо и внезапным оывком выровнял руль по оси седла. Затем несколько раз ударил кулаком по концам стальных рогов и таким образом придал ему уже совсем правильное положение. Девушка улыбалась и молча смотрела на него, а когда Лео справился с велосипедом и сказал «так», она отдала ему книгу и заметила:
Ну и толстая же.
Да,— сказал Лео.— Толстая, что и говорить.
И неуверенно рассмеялся над своими словами.
Тогда девушка сказала:
Я едва не забыла поблагодарить. Большое спасибо.
Не за что,— небрежно отвечал Лео.
Они оба постояли молча. Лео два раза проглотил слюну, позвонил в звонок на руле. И опять рассмеялся. А девушка сказала:
Ну, пока!
Пока,— отозвался Лео.
Она взяла свой велосипед и стала осторожно спускать его на мостовую, придерживая сетку с булочками. Повернув педаль так, чтобы встать на нее левой ногой, и усевшись в седло, она пригладила юбку, а Лео опять схватился за руль и позвонил.
Внезапно и со страшным запалом он сказал:
Не хотите ли прогуляться со мной, фрейлейн? Прошу вас.
Девушка засмеялась звонким, щебечущим смехом и, оттопырив нижнюю губку, подула по направлению к носу, который щекотал какой-то волосок. Потом сказала:
Я ведь вас совсем не знаю.
— Это не беда,— и Лео снова проглотил слюну.
Куда же мы пойдем? — спросила девушка.
— Туда, куда вам хочется,— отвечал дрожащий Лео.
Может быть, на танцы?—предложила девица на
велосипеде.
Это было бы великолепно,— пролепетал юноша.
Но только с условием, что я сама буду платить за неожиданно проговорила она.
Лео испугался. Пригласить девушку на танцы с его деньгами... И вдруг такое счастье. Теперь эта чудная девушка еще хочет платить за себя. Значит, она самой судьбой для него предназначена. Из ста девушек ты ведь знакомишься только с одной, а из ста твоих знакомых разве что одна соглашается платить за себя. Да, это знакомство — единственное из тысячи, молниеносно и неверно подсчитал Лео и тут же заметил:
Если вы на этом настаиваете, мне нечего сказать.
Я никогда не позволяю за себя платить,— гордо объявила девушка.
Очень жаль!
Лео побагровел, потому что врал.
И они договорились встретиться завтра, в субботу, и Лео еще сказал, что приведет с собою друга, если она ничего не имеет против. Она ничего не имела против.
Все представления смешались в голове Лео, когда он шел домой. Значит, он, холодный, дерзкий человек, совершенно самостоятельно познакомился с особой женского пола.
Биви просто глаза вытаращит. И другие тоже. Подошел и без всяких церемоний заговорил с незнакомой девицей.
Лео снова испугался,но в то же время немало возомнил о себе.
А вдруг она не придет? Нет, нет, придет! Он готов побиться об заклад, что этапридет. Но если что-нибудь случится? Если она заболеет или, например, свалится с велосипеда? Или вдруг ее не пустят дома? Ведь всегда, когда Лео заранее радовался, что-нибудь да случалось. Он впал в уныние. Но тут же подумал: не надо ничему радоваться, надо на все плевать, тогда судьба сделает как раз обратное.
В представлении Лео судьба, или предназначенье, или как там еще зовется это неизвестное, была врагом, и врагом очень злобным. Да, надо думать об обратном, тогда, возможно, судьба и сделает то, чего тебе хочется. Ха-ха, это, конечно, хитроумный ход. Но в то же время не следует много думать о хитрости, а то судьба это заметит и положение еще осложнится, придется думать о противоположности, противоположности того, что тебе хочется; а в таком случае, возможно, рок на это не обратит внимания или подумает, что это первое предположение, и сделает обратное,и ты опять останешься в дураках. Лео поскорей стал думать о другом.
А именно: этой новой уж от меня не уйти.
Лео не раз часами думал о женщинах и додумался, как привязать женщину к себе. Это было ему совершенно ясно.
Надо быть именно тем, кого хочет женщина. Лишь бы побыстрее узнать, кого она хочет. Максимум через час надо уже быть точно осведомленным, чего ждет от тебя вот такая новенькая девушка, и Лео был уверен, что сможет в любую минуту сыГрать желанного. Возможно, ей хочется мечтателя, сентиментального юношу, поэта, полного романтических грез...
Она будет его иметь. Пожалуйста.
Такой девушке Лео станет рассказывать о пальмах, о сирени, о Золотых воротах, о мечети Айя-София и о Босфоре; на языке у него будет вертеться множество странных, загадочных имен и слов, вроде Гауризанкар, яшма, Цветок Лотоса и Сьерра-Невада. Он уже давно вычитал их из книг. А она будет только удивляться, до чего же он романтичен. Он сумеет пробудить в ней тоску по дальним краям. Возможно, он даже тихонько споет ей что-нибудь, ну, скажем, песенку «Под яблоней стояла ты, тебе на кудри падали цветы».