Я медленно отпустила голову мага, несколько раз сжала и разжала пальцы, поднялась, оборачиваясь к ворожее.
— И как ты себе это представляешь? И не мое ли «обычно» вытащило нас из-под завала?
Оправдываться перед Кильваром не было необходимости. Не то время и не то место. А вот показать острые зубки ворожее — самое оно. Вот бы сейчас воспользоваться аметистовым ключиком и открыть заклятый крепостью замочек на браслетике, и спалить этой крысе ее жиденькие волосики на голове!
— Ну, милая, — продолжала Сивральве, поглаживая бицепс воина, — зачем же нам знать такие подробности?
Я оглянулась по сторонам, ища поддержки у стражей — они-то все видели. Они-то все знают! Но верные слуги стояли к нам спиной.
— Сивральвэ! — прикрикнула я на ведьму, в надежде докричаться до ее совести. — Мы шли сюда вместе!
— И я искренне тебя благодарю за это, но теперь нам пора…
Она потянула Кильвара за руку, а тот и не сопротивлялся. Пошел, как привязанный.
«Да он под внушением!» — мелькнула мысль.
— Кильвар, стоять! — я больно хлестнула его сознание, отрезая ворожею.
Воин дернулся, вырвал руку и гневно уставился на свою новую «хозяйку».
— Ведьма! — зло прошипел он, на что Сивральвэ мило улыбнулась.
— И я тебя люблю, дорогой!
И все — спокойствие закончилось. Микарт продолжал лежать, не двигаясь, зато завертелось все вокруг. Откуда ни возьмись появились закутанные с ног до головы гибкие мужчины — воины. С первого взгляда стало понятно — сейчас будет драка. А Микарт спит!
— Микарт! — я бросилась к магу, но с двух сторон ко мне метнулись тени, а путь преградили воткнувшиеся в землю кинжалы. До Темного я не добежала.
Завязался нешуточный бой. Со всех сторон доносились выкрики и звон стали. Я напряглась, зажмурилась, и попыталась дотянуться до сознания всех присутствующих, но «вырубить» воинов не успела — кто-то предательски стукнул по затылку.
Вот, кто там придумал выражение «спасительная темнота»? Как же было плохо тому человеку, как ему не хотелось возвращаться назад, что в этой пустоте он нашел успокоение!
Я же металась раненной птицей. Не наталкиваясь на стены, я меняла направление полета, но сбивалась с пути. А затем я заново родилась.
Сначала был звук. Он не был похож на мягкую поступь котенка. Он тонкой спицей проникал в голову, подобно египетским алхимикам, взбалтывал мозг, растворяя мысли кислотой.
Волна тошноты подкатила к горлу, но мне удалось сдержаться.
Воздух у моего лица качнулся, зашелестели одежды — кто-то находился рядом и тихо передвигался. Я лежала на животе, головой на подушке, одна рука свисала с мягкого ложа, дотрагиваясь до длинного жесткого ворса ковра или шкуры. Я приоткрыла один глаз, но все, что увидела — размытый силуэт человека на сумеречном фоне оконного проема. Сил уточнять местонахождение не было вовсе. Я решила, что больше не буду летать, лучше просто посплю. В изножье моего спального места что-то щелкнуло, тот, кто все время находился рядом, поднес к моему лицу что-то светлое, дающее немного тепла и пахнущее ароматом штормового моря. Я не спешила реагировать.
Следующее пробуждение случилось много позже. В комнате раздавались голоса — кто-то полушепотом спорил.
— Но он приказал!
— А что делать, если она не приходит в себя?
Я шевельнула пальцами — все тот же ворс. Приоткрыла глаз — все то же окно. И голова повернута в ту же сторону. И лежу я на животе. Вот, почему все решили, что я не в сознании — за всё время сна я не сделала ни единого движения.
Кто-то подошел, прикоснулся к плечу, но тут же отдернул руку.
— Давай! Давай! — подбодрил второй невидимый визитер. — Хозяин ждет!
Но разбудить меня не успели — я широко распахнула глаза. Тот, кто склонился ко мне, отпрянул от неожиданности, споткнулся и шлепнулся на попу.
Дальше — все по сценарию: вас хочет видеть хозяин, я не хочу и не пойду, но это же хозяин, а я никуда не пойду, но он приказал…
— Не пойду никуда! — рявкнула я и сама пожалела — голова вспухла от тупой боли.
— Хозяин сказал, вы не захотите пропустить встречу с вашим другом. Тот, который может заклинать воду.
Микарт!
Срочно надо было выяснять, где мы, куда делись остальные? Поэтому, пришлось смириться.
Знакомый мне с недавних пор человек-кузнечик восседал на троне. Мраморный пьедестал в три ступени и на каждой — по субъекту: темнокожие тонкостанные мальчики с длинными волнистыми волосами разных цветов и дорисованными стрелками от уголков глаз до висков. Очень женственные мальчики.