Ещё, кажется, кое-кто тут этот самый страх совсем потерял.
На нижнем плане я очень выразительно посмотрела всеми доступными глазами на паучка, которого приставила к Шуа. Тот виновато дёрнул передними лапами.
Ну да, он же молоденький совсем. И понятия не имеет, как охранять людей. Ничего, научим…
Пока я размышляла о воспитании пауков, окружающий мир не стоял на месте. Кошмар, пойманный в мою паутину, но ещё не осознавший этого, разворачивался перед нами во всей своей красе.
Тени в углах потяжелели, расползлись, окутали комнату, чтобы обрисовать очертания совсем другого интерьера.
— Это же наша комната, — пробормотала Шийни. — В папином особняке…
Её голос сорвался.
Хм. А интересно вообще получается.
Я как-то не задумывалась о том, каким было прошлое моих паучат и как они закончили живым товаром. Других вопросов хватало, да и не сказать, что это было неожиданное развитие событий. В текущем условно восточно-средневековом антураже, пусть и не слишком корректно переданном и волшебном, всё же сохраняются некоторые характерные черты. И тот факт, что ты можешь закончить на рабском рынке в любой момент времени, тоже в списке: особенности эпохи, ничего более.
Но надо сказать, что обычно продают всё же детей из бедных семей. Потому я и предполагала, что мои паучата из фермеров… Хотя теперь, когда думаю об этом, сама понимаю, что порю чушь. Вечно забываю, что в местных реалиях нет такого явления, как общеобразовательные школы. Тот факт, что мои паучатки совершенно очевидно хорошо образованы, должен был раньше броситься в глаза…
Между тем, комната принадлежала явно не беднякам. Даже со скидкой на странности сновидения, вроде воды, вытекающей из нарисованной на стене картины, или огромной жабы со свечой во рту, которая, очевидно, подрабатывает тут на полставки светильником.
Я подняла бровь на жабу.
Жаба в ответ мне подмигнула.
Ну ладно, предположим.
Но вообще, отличное сновидение, объёмное. У Шуа явно талант к этому делу… И, как это обычно бывает, талант притягивает хищников. Тут ничего нового.
Просто лично меня почти что поражает, насколько этот конкретный хищник обнаглевший. И тупой.
Серьёзно, мне даже немного стыдно, что мы вроде как немного коллеги.
Я едва не расхохоталась, когда в комнате разлилась мерзкая, кисельно-густая тревога. Тени удлинились, шорохи зазвучали угрожающе, заскрипели плохо смазанные двери где-то в глубине дома… Только собачьего воя не хватает. Или уханья совы…
А вот, за окном заухала сова.
Отлично. Теперь все штампы в сборе.
Я закатила глаза и материализовала перед перепуганными паучатами тарелку с чипсами и газировку, жестом предлагая угоститься.
Они уставились на меня дикими глазами.
Спугнуть нашего гостя не хотелось бы, потому я быстро накинула на нас парочку дополнительных слоёв паутины.
— Ну что вы глаза пучите? — возмутилась я. — Неужели уже забыли правила путешественника? Тут нас пугать пытаются, а значит, точно что-то интересное покажут. Но не сразу. А пока мы ждём в напряжённой и угрожающей тишине, нам надо что?
— Съесть что-то вкусное и выпить чаю? — уточнил Шан неуверенно.
— Ну да, — хмфыкнула я. — Или каким-то другим образом насладиться моментом. Но сейчас, пока мы в пространстве сна и смотрим нечто вроде фильма ужасов, я предлагаю нам всем угоститься характерной для такой ситуации иномирной едой.
— Это иномирная еда?! — глаза Шуа восторженно засияли. Неведомый ужас был благополучно отодвинут на второй план. Такова она, сила влияния чипсов на детские умы!
16
Великая магия пути туриста сделала своё дело: мои паучата расслабились настолько, насколько это было в принципе возможно. Дегустация иномирной еды проходила под звуки шагов и скрежет когтей по стене; я была весьма довольна собой. Идеальная атмосфера! Не хватает только тёплых пледов… О, вот так вообще отлично, да!
Между тем, жуткий монстр подошёл к двери и начал медленно и сонно поворачивать ручку, намеренно замедляя время в сновидении, чтобы растянуть момент. Предполагается, что жертва прямо сейчас должна дрожать от страха и обречённости… Ну что же. Ради такого дела я даже поделилась долей своей энергии, приправив её экзистенциальным ужасом. Идеальная приманка как она есть!
Будь на месте этой твари кто-то более опытный и разумный, уже бы бежал и молился своим неведомым покровителям, чтобы пронесло… С другой стороны, кто-то опытный и разумный к моим паучкам и на полёт ракеты земля-воздух приблизиться бы не рискнул. Уж сколько богат мир хищных тварей на идиотов, но чтоб вот прям настолько…
С интересом исследователя (надо ж посмотреть на это чудо природы поближе) я наблюдала, как дверь с мерзким скрипом приоткрывается, и монструозная рука с длинными когтями медленно просовывается в щель.
Шуа пискнула. Шийни тут же обняла её, бледная, как мел, и явно готовая защищать сестру от неведомого зла. У Шана затряслись руки.
Я полюбовалась на них и насыпала себе ещё чипсов.
Долго он собирается топтаться там, под дверью? Это уже начинает немного раздражать, по правде.
Будь я одна, я бы уже приволокла эту тварь поближе, рассмотрела бы получше и отправила в небытие. В любом случае вещи вроде тех, что он показывает, перестали меня пугать уже много столетий назад.
Но паучата… На мой взгляд, им надо было пройти это от начала до конца, всем троим. Ритуал встречи со страхом важен для становления личности. Во многом, наши отношения со страхами определяют нас самих.
Конечно, для той же Шийни уже поздновато. Шрамы от её страхов уже гноятся под кожей, болезненные и ноющие, зажившие неправильно — то есть, никак не зажившие.
Этого я исправить уже не могла. Этого теперь никто не исправит, кроме неё самой.
Но, как взявшее этих малявок под опеку зло, я была обязана хотя бы подтолкнуть её в нужном направлении. И Шуа с Шаном это тоже касалось; они должны были получить правильный опыт страха.
Страха, который иллюзия; страха, который маска для пустоты; страха, за который надо научиться заглядывать, чтобы получить ответы; страха, который слаб и может быть побеждён.
И примера лучшего, чем этот дилетант, не отыскать. Потому мне пришлось подпереть кулаком щёку и наблюдать за сгущающимися тенями, сбившимися в кучку детьми и медленно открывающейся дверью.
Ну долго ты ещё копаться будешь, правда?!
То ли мироздание услышало мой экзистенциальный вопль, то ли тварь за дверью неосознанно ответила на моё нетерпение, но дверь всё же открылась, и детский кошмар, высокий, с туманным лицом и огромными руками, вошёл в комнату. Он вырос ещё больше, подпитываясь страхом моих паучат… и застыл, увидев меня.
Я ласково улыбнулась ему полным набором чёрных клыков.
Кошмар позеленел (натурально позеленел, милейшее зрелище), дёрнулся на выход, но паутина зазвенела, удерживая его на месте.
Дверь захлопнулась за ним с театральным скрипом.
— Ну привет, — сказала я ласково.
Кошмар затрясся.
Он стремительно уменьшался, обретая всё более человекоподобные очертания. В итоге, он начал выглядеть как человек.
— Да это же дядя, — пробормотала Шийни.
— Дядя? — уточнила я.
— Но как он может быть монстром?
— О, он не монстр, — усмехнулась я. — Это не ваш дядя. Но, судя по всему, это второй слой маски. Тот, чей образ подсознание Шуа превратило в большерукого монстра. Кстати, почему большие руки?
Шан отвёл взгляд.
— У дяди тяжёлая рука, — заметил он. — И… это он продал нас. В итоге.
А.
Что же, это объясняет многое.
Я наклонилась и потрепала растерянную Шуа по волосам.
— Вот видишь? Именно поэтому страху надо всегда смотреть в лицо. Твой разум превратил воспоминания о дяде в монстра с большими руками; но тут нет ни монстра, ни дяди. Посмотрим, как оно выглядит на самом деле?
— А можно? — в голосе Шуа понемногу просыпалось любопытство.
Вот. Мой паучок.
— Конечно, — я повернула свой тяжёлыый взгляд в сторону “дяди”. Мои глаза засияли, и под их светом облик корчащегося монстра начал оплывать. Лицо за лицом, лицо за лицом, пока не осталось то, что условно можно назвать его изначальным обликом — небольшое, не больше самой Шуа, человекоподобное сущеество без лица, покрытое чёрным мехом.