Устало улыбнувшись, я отвернулась от разлетающегося на осколки сновидения и поспешила дальше.
Моя рабочая ночь только начиналась.
36
Второй принц был пьян.
Мой паучок, сидящий на его плече, делал свою работу, и, чем больше принц пил, тем громче становился шёпот моего паучка в его сознании. Это было полезно со многих сторон.
Именно второй принц был тем, кого я впервые увидела, когда пришла в этот мир, тем, кто приказал тогда заключить монструозного мастера Лина в темницу.
С тех пор утекло немало крови, но я свято верю, что некоторые круги должны замкнуться. Потому…
— Добрый вечер, о сын солнца, — я с лёгкой улыбкой шагнула из тени, заставив беднягу подавиться вином. Паучьи шелка стелились за мной, прозрачные и обманчиво-лёгкие, как облака. — Рада увидеть тебя снова.
Высочество выронил бокал и явно собрался заорать, но я перетекла вперёд, осторожно коснувшись пальцем его губ.
— О нет, я бы не стала, — сказала я мягко. — В конечном итоге, твои доблестные стражи уже пропустили меня сюда. Неужели думаешь, что есть смысл звать их? Правда?
Что же, императрёнку хватило ума (и чувства самосохранения) не орать.
Я одобрительно кивнула, убрала палец и устроилась напротив него.
— Помнишь ли ты меня, о сын солнца?
Он сглотнул и медленно кивнул.
— Ты… тот не-демон, которого этот шарлатан Дио вызвал тогда по ошибке. Или?..
Он застыл и крупно вздрогнул, когда я позволила себе слегка расползтись и потянуться, небрежно ощупывая щупальцами тьмы всё вокруг.
Он очень забавно побледнел, надо отдать ему должное.
— Как мастер Дио справедливо тогда сказал, разные бывают демоны. Я знаю, вы собирались призвать какого-то огромного боевого монстра… Но в наших делах, знаете, не размер решает всё.
Его высочество на меня растерянно поморгало.
Я мысленно вздохнула: может, мы с паучком переборщили? Принц и так умом не блистал, а уж с фоном в виде постоянного шёпота… С другой стороны, в этом его маленькая трагедия: с самого его рождения он никому не нужен был умным, сильным или достойным. Он, как и многие другие принцы, должен был быть в первую очередь удобным орудием…
Тут можно было бы, пожалуй, провести параллели, но я не стану. Некоторые вещи кажутся слишком реальными, если их сказать вслух, верно?
— Кто… кто ты такая? — ну, хоть этим разродился.
Я уже думала, что окончательно сломала его.
— Ну… На этот вопрос можно, знаешь ли, очень по-разному ответить. С одной стороны глядя, я — хозяйка Пауков. Ты, возможно, слышал обо мне.
Судя по тому, как расширились его глаза — конечно, слышал. Спасибо максимально демонстративной смерти советника Фаэна, воплям девы Фаэн и нашим с мастером Лином неусыпным усилиям по имитации борьбы бобра с козлом, обо мне слышал каждый первый и его глухая тётушка.
Собственно, именно на это изначально и был расчёт, и я сама сочинила несколько максимально инфернальных историй, повествующих миру о моих злодеяниях, понятное дело, одно другого страшнее. Параллельно я всячески распространяла идею о том, что дядюшка Кан сошёл с ума с моей лёгкой руки, а детишки Кан у меня некоторым образом в заложниках. Пока что это был только шёпот, осторожно звучащий там и тут, но время для главной пьесы пришло, и скоро этому шёпоту предстояло греметь в полный голос.
Что поделать: некоторые сцены нужно готовить загодя.
В любом случае, совершенно очевидно, что высочество обо мне очень даже слышало. Просто до это этого момента не сопоставляло с той сумасшедшей в пижамке, которая явилась ему в залитом кровью круге призыва на вершине…
А ведь тогда я ещё верила, что смогу хоть в этот раз держаться подальше от этих проблем… Оглядываясь назад, просто поразительно наивно с моей стороны.
Эх.
Принц между тем смотрел на меня, как мышь на лису (что он обо мне конкретно слышал, интересно?) и дрожал.
Я подождала, пока он возьмёт себя в руки. Ничего толкового не дождалась, не тот человек, но хотя бы трястись он начал поменьше.
— Но вопрос “Кто ты?” многозадачен, — отметила я. — На него можно ответить при желании совершенно по-разному. Мы с тобой уже определились в ходе прошлой встречи, что мне не суждено быть твоей невестой… Печально, но вещи случаются.
У него нервно дёрнулся уголок рта — очевидно, вспомнил, как тогда ко мне отнёсся. Смешной такой; если бы я, в своём-то возрасте, всё ещё умела обижаться на такие глупости, у меня были бы к себе самой серьёзные вопросы.
Что правда могло послужить поводом для обиды, так это то, что делали с мастером Лином в той темнице. С другой стороны, во-первых, за это в большей части стоит благодарить мастера Дио, во-вторых, я прекрасно понимаю, что мастер Лин — тоже тот ещё лис в заячьей шкуре, постоянно играющий в опасные игры.
Так что, при прочих равных высочеству не стоило меня опасаться. Я бы и своего паучка бы отозвала со временем, наигравшись… Если бы не тот факт, что в оригинальной истории этого мира именно при активном участии второго высочества Король Голодных придёт в мир.
Это очевидным образом усложняло наши отношения. И сильно понижало шансы высочества на выживание.
Но, с другой стороны, тут ему одному выбирать.
— …С другой стороны, я могу представиться и иначе. Итак, мой принц, знай, что я — древний демон множества столетий от роду, который был призван, чтобы посадить тебя на трон… И я пришла сказать, что могу это сделать… Если ты пожелаешь.
Высочеству даже не надо было открывать рта, чтобы я увидела на его лбу написанное крупными буквами “Более чем желаю!”
— Я желаю, — сказал он нервно, — желаю!
Моей паучьей матери.
Экая, конечно, незадача… Мальчик даже не спросил, в чём моя выгода и какова его цена. До чего же тяжёлый случай! С другой стороны, как бы так сказать… Учитывая, что этому ребёнку с раннего возраста промывают мозги по приказу мастера Дио, в том числе используя ментальные техники вперемешку с зельями, а потом к этой негребической какофонии подключился ещё и мой паучок, маленький, но крайне общительный…
Неудивительно, что в итоге у второго высочества развилась просто феноменальная восприимчивость к внушению. Это хорошо для меня, ибо в манипулятивно-ментальной магии я всяко разбираюсь в разы лучше Дио, но в целом…
Интересно, сколько раз за этот вечер мне придётся повторить слово “грустно”? Хотя да, я же снова в очередном дворце разбираюсь с очередной шайкой помешанных на власти детей, которые поседеть успели, а вот вырасти — не очень. При этом раскладе, слово “грустно” всегда становится эпиграфом, что бы там дальше ни было написано.
— Что же, мой принц, — сказала я, — в этом случае тебе стоит знать: император мёртв.
Его глаза вспыхнули, как фонари.
Мне очень хотелось спросить: “Парень, зачем тебе трон? Тебе, по сути, он даже не интересен на самом деле! У вас ведь, в отличие от некоторых реальных стран, которые я помню, даже не убивают прочих принцев, когда Император взошёл на трон! Да что там, им не выкалывают глаза, и не отрубают руки, чтобы лишить прав наследования! Я помню времена, когда, чтобы выйти из королевской игры, надо было пойти на нечто такое, но и того порой не хватало: за королевскую кровь в жилах жизнью платили чаще, чем можно вообразить. Тебе же, чтобы лишиться прав на трон, надо всего лишь оформить официальное отречение в зале ваших драгоценных предков, позвав в свидетели глав трёх государственных орденов. Ты совершенно точно не годишься для власти, так зачем?!”
Но ладно, я знаю, что это риторический вопрос.
Ответов много.
Потому что его никто не учил самокритике. Потому что он вырос в совершенно безумной среде, где вокруг трона крутится всё, что можно, под присмотром людей, которые вместо воспитания промывали ему мозги. Потому что мастер Дио слишком много в него сложил и с большой долей вероятности убьёт непокорную куклу, если та сломает его планы, просто из мести…
Да, ответов много. И не моё место — его осуждать. Просто меня иногда забавляет, как сильно люди цепляются за их собственные клетки…