Стараясь выглядеть непринужденно-сосредоточенной, Лора вернулась в рубку.
Капитан увлеченно работал с какой-то служебной программой, интерфейс которой был лейтенанту Кенеси не знаком (специфические навигаторские штучки).
— Это не снимает вопрос, — лейтенант попыталась сообразить, много ли может себе позволить, и ограничилась констатацией. — Мы не можем лететь.
— Можем. Дай мне полдня. Лететь придется серией прыжков, но в ваш срок мы все равно уложимся.
Это оказалось последней подсказкой. Холодный рассудок (верный друг звездолетчика) не прекращавший работать ни на секунду, сообщил Лоре свой вердикт — обрывок воспоминания с одного из тренингов. Инструктор (бывший навигатор) рассказывал им о возможности определения точки выхода по рабочим характеристикам прыжка и честно предупреждал, что их квалификации на подобное не хватит. Границы применимости подобного навыка системным пилотам не разъясняли — подчиненным надлежало повиноваться отцам-командирам, а не рассуждать о том, что те могут или не могут. Что ж, теперь Лоре продемонстрировали все на практике. Правда, вопрос сопряжения это не снимало, но профессиональные фишки навигаторов для посторонних — темный лес, густая чаща. Главное, капитан Хитман не совершал самоубийства — он точно знал, что последствия нападения корпорантов не будут для него фатальными. Вот только специалистов, способных проделать подобный трюк в любой ситуации, обучает лишь одно учебное заведение сектора.
С кем же они все-таки связались?
Многофункциональный модульный звездолет типа МДП-67-2649"набла" официально собственного имени не имел, только номер (психологи корпорации советовали максимально обезличивать патрульные корабли). Неофициально экипаж рейдера именовал его "Нибелунгом", хотя никаких ассоциаций с карликом огромный, полностью автономный комплекс не вызывал. Общего корпуса и постоянной конфигурации он тоже не имел. Сейчас большинство слотов для контейнеров были свободны — "Нибелунг" ушел в рейд в минимальной комплектации. Официально снабжением дальних поселений рейдер не занимался, но чьи-то частные коммерческие операции, наверняка, пошли прахом.
Капитан ничему не удивлялся и не возмущался, хотя мысленно отмечал, что время для срыва контрактов неудачное — расплодившиеся частники мигом перехватят клиентов. Каждый договор в отдельности — мелочь, но соблюдение графика полетов — основное преимущество корпоративных судов. Нестабильно работающий перевозчик никогда не поднимется в местном рейтинге выше двадцатки, а без участия в грузопотоке патрулирование перестанет окупаться, останутся только два — три прямых рейса к рудникам и крупным форпостам.
"Год — два, и начнутся сокращения", — мудро определил капитан.
Но сейчас всем в рубке заправлял представитель корпорации, и спорить с ним о маршруте было неразумно. Обстановка и так напряженная.
— Они закрыли шлюзы и объявили карантин, — представитель фыркнул. — А те головорезы, что избили наших людей — это, оказывается, карантинные бригады, которым мы оказали сопротивление. Теперь нашему кораблю предлагается освободить захваты и покинуть станцию. И еще что-то… Да это же счет! Счет на семь лимонов!!!
— Я ведь предупреждал вас насчет работы глушителем в зоне безопасности станции. Вы подвергли риску экипажи кораблей и местный персонал, а безопасность для внеземельщиков — это все. Официально штраф пойдет на компенсацию страховки. Таковы местные правила, надо было внимательней читать соглашение, которое мы подписали.
— Проклятье!!
— Для того они и подсовывают эту бумажку любому транспорту весом более семисот тысяч тонн. Все наши корабли автоматически попадают в эту категорию.
— И они надеются выиграть?
— Они уже выигрывали, минимум три раза. В том числе и иски к Космофлоту. Мы и Комстар просадили на тяжбах с внеземельщиками кучу денег, они способны вести дело годами, одновременно повышая стоимость обслуживания наших кораблей. Кроме того, если мы доведем дело до суда, то к обвинениям добавятся "нарушение космической безопасности", а может и "пиратство". Преступления федерального уровня. Добро пожаловать в свободный космос!