Выбрать главу

И вот вхожу я, предвидящий события на два дня вперед. Странное ощущение: будто ты — гость из будущего.

Своих неимущих пассажиров я выпроводил с корабля со всей возможной вежливостью, но решительно (даже вещи помог донести). Намеки на продолжение дружеских контактов в упор не замечал. Нет, мы не будем вместе пить кофе, и я не стану рекомендовать им, где остановиться. Оно мне надо, в текущей ситуации? Человеческие отношения сейчас находились в одной плоскости бытия, а принимаемые мной решения — в другой (если бы я не умел переключать модели поведения, то не протянул бы так долго в роли капитана). В голову все время лез механизм расчета репутации: "значимая связь — плюс тридцать к негативному ожиданию". Не хватало еще попасть в соучастники!

Обретя свободу, я первым делом отправился в контору адвоката и подтвердил договор с Кисенджером. Йон, как и ожидалось, скинул нужную форму перед стартом, мне оставалось ознакомиться с текстом и подписать. Дальше следовало привести в порядок "Стрижа", то есть, настроить его генераторы не на глаз, а по стандарту. На Торонге хорошая ремонтная база, поэтому стоила эта операция не дорого. Около стенда меня навестила лейтенант Кенеси — на встречу, как и ожидалось, никто не пришел. В форме Астроэкспедиционного корпуса она выглядела сногсшибательно, ей бы еще ракетницу на плечо и можно сразу в сериал.

— Возможно, он летел сюда рейсом "Исидоры".

— Спорю на четыре патрона, что не было тут никакого агента.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что поделиться информацией он мог и не забираясь в такую задницу. Если ты не в курсе, то "Исидора" летела с Вирмана, а вы первый фрахт взяли на Лагуне. Между этими мирами челнок ходит, туда-сюда — восемь часов. Но добиться от внеземельщиков самооговора они бы не смогли, а вот присутствие на Торонге чиновника Космофлота совсем меняет картину происшедшего, верно?

Если Альфред для чего и годился, так это для безответственных заявлений. Сам он до этого дошел или перед поездкой его идеологически прокачали — дело десятое.

— Они? — мгновенно ухватила суть Лора.

— Не дави на меня! Ты мне еще триста штук патронов не вернула. Принесешь — объясню.

Женщина явно обиделась. А что она от меня ожидала, сексуальных подвигов за свои деньги? Ха! Я привык разделять дело и удовольствие.

— Кстати, — в голосе — космический холод. — Я тут связалась с руководством корпуса, Рейкер. Адмирал Кристос готов принять тебя в наши ряды, если такого, как ты, это еще интересует. Наш бот улетает в десять, шлюз сорок семь, не опаздывай.

Развернулась и ушла, оставив меня офигевать в одиночестве.

Итак, меня опознали. После происшедшего на Инконе подобное — не сюрприз. Как это скажется на возможности получения приза? Да никак! Мое прошлое внеземельщиков не волнует — рейтинг ЧК в обратную сторону не действует. А вот приглашение в Астроэкспедиционный корпус… Моя детская мечта, давно уже перекочевавшая в разряд сновидений, вдруг оказалась на расстоянии вытянутой руки.

Действуя на автомате, я принял у настройщиков работу, оплатил чек и перегнал "Стрижа" в парковочный сектор. Мелкие хлопоты, маневрирование, стыковка, переговоры с ЦУПом заняли какое-то время, но их ценность и смысл ускользали. Завершив ритуал, я отстегнул фиксаторы, но остался в ложементе, пьяный без вина и заторможенный. Часы в пилотском шлеме продолжали отсчет секунд.

До десяти оставалось полчаса. По-хорошему, надо было гасить реактор, опечатывать шлюз, да и идти потихоньку, как раз успею. Я сидел и пытался понять, почему я этого не делаю, почему не тороплюсь?

Во мне бурлило лихорадочное возбуждение, как перед экзаменами.

Я не любил это чувство, я его перерос.

Моя память, мой идеальный инструмент, играла со мной дурную шутку — она воскрешала Джона Рейкера пятилетней давности, фактически, уже не меня. Она мешала мне увидеть мир таким, каков он есть. Но в чем ошибка?

Я откинулся в ложементе, выровнял дыхание в ритме медитации, успокоился и позабыл про время (при некоторой тренировке, это получается очень легко). Представил себе все последующие действия, шаг за шагом. Вот я запечатываю шлюз, иду, вот вижу полицейских, сторожащих стоянку своего транспорта (специальных военных причалов на Торонге нет). Вот здороваюсь, называю свое имя. Меня проводят внутрь, задают какие-то вопросы… А первым из них будет "Что ты здесь делаешь?"

И тут на сцене вновь звучит тема пиратов и контрабанды, особенно в виду того, что (по нынешней версии) "Исидору" кто-то угнал.

Хорошо, если Йон оперативно отыщет пропавший лайнер, но о половине добычи можно будет забыть — внеземельщики не любят перевертышей (прощай, рейтинг!). И, конечно, "Стрижа" придется бросить. В лучшем случае его продадут по дешевке для компенсации ущерба, нанесенного "Пан-Галаксис" во время инцидента на Селене-5. Будет трудновато доказать, что у меня тогда не было выбора, кроме как нарушить закон. Ловкий адвокат сможет приплести сюда психологическое давление и временное помешательство, хотя мне самому такая постановка вопроса претила. Они обнаглели и получили за это по зубам, другое дело, что в Старых Мирах так делать дела не принято, мне полагалось сидеть на Селене-5 и добросовестно вкалывать на тех, кто поломал мне жизнь, в ожидании божественной справедливости, которая наступит лет через двадцать, а драться или там пользоваться наркотиками — ни-ни! Присяжные не испытывают сочувствия к тем, кто угоняет звездолеты и получает от этого прибыль.

Ни один адвокат на свете не сможет выставить меня в суде милым и безобидным, потому что я не безобиден и не мил.

Ну, допустим, я надавлю на тему мертвой секции, и мы придем к мировому соглашению (как ни мерзко это звучит). С таким багажом я и направлюсь в Астроэкспедиционный корпус. Туда меня возьмут ради моего опыта, ради знания тех мест, в которых я УЖЕ ПОБЫВАЛ без всякой помощи с их стороны. Естественно, никто не подпустит меня к штурвалу, хорошо, если в рубке позволят находиться. Я, в лучшем случае, буду гражданским специалистом без диплома (им даже мундиров не полагается). Диплом — отдельная статья, ради него мне придется возвращаться на Тассет и доказывать новому Директору Академии, что за пять лет я никак не мог заглянуть к ним и даже черкануть письмецо. И проделывать все это я буду, как на сцене, под объективами телекамер, потому что репортеры ни за что не пропустят такой цирк.

И в чем пряник? В том, что я, наконец, смогу стать добровольной жертвой и очистить душу через покаяние. А каяться мне придется перед Гаем Челленджером. Блеск!

Решение было столь очевидным, что ему просто не существовало альтернатив.

Я резко открыл глаза, обнаружив себя в кресле собственного корабля, и потянулся за пилотским шлемом. Давно пора было связаться с ЦУПом и запросить разрешение на отлет, пока полицейские что-нибудь не выдумали…

И в этот самый момент замигал вызов. Я не люблю звуковые сигналы и, пока нахожусь в рубке, заменяю их световой индикацией. Вызов был со станции, через коммерческую сеть. Я молча включил прием.

— Рейкер, — произнес в динамиках голос, то ли преднамеренно искаженный, то ли вообще синтезированный. — Не ходите на встречу. Они будут стрелять.

Я невольно улыбнулся. Какие милые сюрпризы! Теперь это не обижало и не задевало — так, планетники дурью маются.

— Ответная любезность, — усмехнулся я. — Не покупайте акции Комстара ближайшие два дня.

На том конце нажали отбой.

Ах ты, поросенок, Альфред! Маленький, вонючий свин. Ты успел сделать дело, лизнул корпорантов. Приблизительно за трое суток до того, как они окажутся в полном дерьме. Не завидую я тебе, нет, не завидую.