Но вызывать свидетелей мистер Вернер не спешил. Убедившись, что до меня дошла вся плачевность моего положения, он ослабил хватку и наклонился ближе:
— Объясняю один раз и что б не смел трепаться! У босса ребенка украли.
— Убили?!! — охнул я.
Вернер чувствительно стукнул меня лбом об столешницу.
— Для профилактики, — пояснил он. — Сболтнешь такое боссу — он тебя зубами порвет. Папа дочурку любит до безумия. Украли, говорю! Пока ищем. Ближайшую неделю никто станцию не покинет, даже мусорщики. Потом прилетит рейсовый грузовик, и держать карантин станет бессмысленно. Понятно?
Я потер освобожденный от железной хватки локоть и, молча, кивнул. Мне было мучительно стыдно. Что стоило сначала попытаться вникнуть в обстоятельства? Повел себя как полный мудак.
— Может, помочь чем?
Вернер презрительно скривился:
— Помог один такой!
И меня бесцеремонно выставили за дверь. Логично: зачем привлекать к такому делу непроверенных чужаков? Профессионально-улыбчивая секретарша вручила потрепанному гостю официальное уведомление, что с такого-то по такое-то станция не осуществляет обслуживание судов по организационным причинам (которые, к слову, в суде смягчающим обстоятельством не считаются). Причем, бумажку эту явно заготовили заранее, без всяких скандалов с моей стороны.
Я вернулся в столовую, топить огорчение в чашке кофе.
Ну, почему со мной вечно что-нибудь происходит? Надо мне завязывать с коммерцией, пока я действительно кого-нибудь не угробил. Впрочем, ребята с грузовиков тоже попали и ничего…
Не о том думаю.
Это потому, что вокруг все спокойны, никто не бегает, не суетится. Тогда как в беду попал ребенок! Они вообще что-нибудь собираются предпринимать?!!
Считайте, этот такой благоприобретенный комплекс внеземельщика — "помоги соседу". Целую неделю сидеть на жопе ровно, когда вокруг творятся такие дела, было выше моих сил. Что я мог? — Например, думать о том, что на космической станции нельзя потеряться, особенно, когда твои поиски организует администрация. Судя по датам на уведомлении, девочка пропала три дня назад, как раз во время визита последнего рейсового звездолета. Однако за руку через шлюз ее никто не проводил — люди бы увидели, а трюмный груз формируется минимум за сутки до погрузки. Понятно, почему Вернер ищет ребенка на станции, непонятно, почему не нашел.
Сколько лет может быть малышке? При нашей последней встрече детей у Челленджера не было. Совсем кроха… Ребенок в таком возрасте — стихия, о присутствии которой все окружающие узнают вне зависимости от того, хотят или нет. Он шумит, плачет, просит есть, пачкает пеленки и вообще совершает множество действий, которые невозможно игнорировать. Заставить его сидеть тихо нельзя — он еще не понимает последствий своих поступков, результатом станет грандиозная истерика, после которой соседи будут стучать в потолок и вызывать полицию. Я ведь не зря первым делом подумал об убийстве.
Будем мыслить позитивно: кто-то нашел способ спрятать шило в мешке. Как? Секрет анабиоза человечество еще не открыло, но проблему поддержания жизнедеятельности недееспособного организма (а ребенок в таком возрасте по определению недееспособен) вынуждено было решать регулярно. Если не рассматривать постоянное присутствие няньки, вариантов существовало не много. Самый очевидный — искусственная кома, используемая в медицине и, что не всем известно, при спасении потерпевших кораблекрушение. Глубокий сон минимизирует потребности в еде и кислороде, исключает нервный срыв и приступы паники, обеспечивает безболезненную смерть (посмотрим в глаза правде). Нужное оборудование должно быть на станции по определению.
Проглотив остывший кофе, я решительно направился в сторону медотсека. Попасть туда сложности не составило, оторваться от сопровождения — тоже. Трудности начались перед шлюзом в отделение реанимации: там меня ждали мрачный, как смерть мистер Вернер и все те же плечистые полисмены.
— Ну, и что ты тут забыл?
— Я только посмотреть! — истово побожился я.
— Без тебя посмотрели. Вали в свою каюту!
— А спасательные капсулы проверили?
— Да. Ты все еще здесь?
Я постарался быть спокойным и настойчивым.
— Как проверили? Открыли каждую или снаружи на лампочки поглядели?
— Смысл? Они все обесточены.
— Смысл в том, что нужное устройство можно вынуть и унести.
— Пацан, ты представляешь себе размеры спасательной капсулы?
Да он просто нарывается, пользуясь физическим превосходством!
— Я представляю себе размеры этой капсулы без аккумуляторов и радиационной защиты — как раз такие, чтобы вытащить через стандартный дверной проем.
Правда, живучесть у нее в таком виде — пятнадцать минут, ровно столько, чтобы спасатели успели доставить потерпевшего на свой корабль. Но ведь питание можно и от другого источника подать!
Вернер замер на мгновение, а потом, ничуть не смущаясь свидетелей, принялся раздавать приказы по коммуникатору.
— Ты — за мной! И без фокусов.
Я покладисто кивнул.
Работа станционной службы безопасности была поставлена превосходно — на то, чтобы проверить спасательные капсулы (которых на такой станции могло быть несколько тысяч) у полисменов ушло меньше часа. Хотя, возможно, им просто повезло. В общем, выпотрошенную капсулу нашли, а вот следы потрошителей — нет.
— Черт, черт! — Вернер стукнул кулаком о ладонь. — Умный, ур-род.
— Позвольте мне помочь, — начал я по новой. — Вам абсолютно необходим независимый эксперт. Вот вспомните, сколько времени вам потребовалось, чтобы догадаться про капсулы?
Вероятно, больше, чем мне. Вернер сердито поджал губы:
— Ты что, так хорошо знаешь станцию?
— Конечно! В смысле, стандартные схемы и возможности оборудования.
— Подпишешь "неразглашение".
— Без проблем!
— Что тебе будет нужно?
— Для начала, посмотреть результаты вашего расследования.
Потому что глупо топтаться два раза по одному и тому же месту.
Вернер открыл нужные странички и посадил меня за свой стол, категорически запретив трогать не относящиеся к делу документы. Отчета по происшедшему еще никто не написал, поэтому результаты следствия представляли собой кучу ничем не связанных файлов. Первой по хронологии шла запись, в который перепуганный женский голос сообщал Гаю, что "охрана спит, а Лизи нигде нет". Людей усыпили полицейской химией, под действием которой, к слову, нельзя находиться больше получаса, а потом весь воздух в помещении должен быть заменен. В общем, один из парней так и не проснулся, а остальные утверждали, что приходил кто-то знакомый, но они не помнят — кто. Записи камер наблюдения оказались предусмотрительно удалены. Пока Вернер ловил того, кто это сделал, и выяснял, что было на пропавших кадрах, рейсовый грузовик благополучно закончил погрузку и ушел в прыжок. На корабле улетел главный организатор происшедшего — специалист по компьютерной безопасности, неожиданно решивший сменить место работы. Вернер был уверен, что тот мужик — заблаговременно внедренный агент конкурентов, но сути дела это не меняло. Почему Гай не отменил старт грузовика, я понять не смог. Ладно Челленджер — самоуверенный идиот, но Вернер-то производил впечатление профессионала! В общем, все зацепки станционная полиция отработала за сутки, но девочку так и не нашли. А вчера, после хорошей паузы, дав родителям прочувствовать ситуацию и прийти в отчаяние, похитители прислали по гиперсвязи сообщение, предлагающее Челленджеру отдать какой-то известный ему "лот". На размышления Гаю дали неделю, а ребенка обещали вернуть через двадцать дней, причем, на пересадочной станции колонии Докеркрайт. И при этом — никаких гарантий или возможности пообщаться с девочкой.