Атакующее кольцо и защитный медальон я и так носил, не снимая, поэтому ограничился минимальным набором для визуальных и звуковых эффектов. Без этого никак, шамаханы — существа дикие, на бусы и шаманские пляски падкие. А еще я прикидывал, что очень важно с самого начал себя показать во всей красе, ну по одёжке же встречают, верно? Вот и вдарим зрелищным появлением по неокрепшими шамаханскими умами, авось и получится что.
Пользуясь тем, что Лиховид умотал куда-то, я решил уточнить кое-какой производственный вопрос:
— Виторамус, а что это за колдовская штучка такая, Рога Будды? Для чего она?
— Рога Будды? — кладовщик задумчиво почесал между рожками. — А да, есть такой предмет, Государь. Только для ваших целей вряд ли подойдёт. Я даже и не рассматривал его в качестве полезной вещи, да и вообще не представляю, кому такое может понадобиться. Сколько себя помню, ни разу эти Рога востребованы не были.
— Виторамус, ну что ты интригу тут нагоняешь? Ты просто скажи, для чего эти Рога нужны? А то сейчас будет нам получасовая история, как возлюбленная Будды завела там с кем-то романчик, вот и вымахало на голове у просветленного вот такое украшение.
— Виноват, Ваше Величество. Доподлинно про сей артефакт неизвестно, упоминается только, что от него возможна большая колдовская помощь при переселении душ.
— Бред какой-то… Это чуешь, что помираешь и совсем не уверен, что перевоплотишься в махараджу какого-нибудь или на крайний случай в могучего льва, вот и используешь эти рога, чтобы не возродиться тараканом или какой змеюкой болотной?
— Возможно, Государь, — пожал плечами Виторамус, — сейчас точно сказать невозможно. Но если прикажете провести исследования…
— Потом, — отмахнулся я. — Обязательно, только попозже, а сейчас у меня немного другим голова занята.
— Ну, разобрались со своими колдунскими штучками? — повернулся я к соратникам. — Пошли что ли?
— Это… босс, — Аристофан потянул из-за пазухи стакан, — по стописят, в натуре для храбрости?
— Если нужда есть — выпей, — хмыкнул я. — А мне голова ясная нужна сейчас, да и поджилки у меня не трясутся. Ведь дело наше — правое, чего уж тут бояться, если на нашей стороне правда, да моральная поддержка самого Кощея?
Аристофан пристыжено спрятал стакан и расправил плечи. Ну вот, своих успокоил, кто бы меня теперь подбодрил. Про поджилки это я врал, конечно. Тряслись ещё как, да в животе противно ёкало. Ну-ка против шамаханской Орды выйти, да на свою сторону их повернуть, шутка ли? А как не поверят, как кинутся? Это же порубят в клочья в момент. Ой, а может ну их? Отсидимся тут, а Орда и сама заскучает и уйдёт… Уф-ф-ф… Ну вот и я панике поддался. Так, Фёдор Васильевич, Секретарь ты наш незабвенный! Кощей ты временный или где?! Давай не раскисай! Собрался духом и в бой!
— Пошли, внучек, — дед понятливо погладил меня по плечу. — И не из таких передряг живыми выходили. Нешто мы шамахан вокруг пальца на мякине не обведём, а?
Хороший он у меня. Когда трезвый.
— А я что? Я готов! Сейчас погоди, — я достал коробочку, открыл и спросил, чуть ли не уткнувшись в неё носом: — Шмат-разум, дружище, а можешь ты меня, Михалыча, Калымдая и Аристофана, всех вместе доставить на верхушку Лысой горы?
— Прямо щас што ли? — ворчливо донеслось из коробочки.
— А что, обеденный перерыв или ещё чем занят?
— Занят не занят, а уважительного отношения требую! Ишь повадились — туды их тащи, сюды их тащи… А я ить один! А вас вона толпа какая! Да и бес у тебя толстый пудов шесть будет.
— Во, блин! — возмутился Аристофан. — У меня просто реально кость широкая! Босс, а босс, ну чего он на меня батон крошит, а?
— Успокойтесь живо! Нашли время отношения выяснять! — рявкнул я и снова нагнувшись над шкатулкой, ласково добавил: — А ты, Шмат наш, разумом великий, если устал да умаялся, то просто так и скажи. У нас тут к требованиям трудящихся с пониманием относятся. Выдохся? На покой пора? Так пока наш кладовщик не ушёл, вот и прихватит тебя назад на полку пыльную…
— У меня пыли нет! — возмутился было Виторамус, но вредный голос из шкатулки перебил его:
— А чё сразу на покой? Пошто на полку? Ну, устал ну, слаб, но я для обчества ишо запросто потрудитьси могу! И даже беса твоего необъятного…
— Вот и договорились, — теперь уже я прервал его. — Я в тебе как-то и не сомневался, Шмат-разум. Вот победим всех, тогда сядем и поговорим и о покое и об отдыхе, а пока, давай веди нас на славную битву!.. Тьфу ты! Какую битву?! Давай короче, перемещай нас на гору.