— Орда уходит уже, — начал перечислять Гюнтер, — кухня готовит праздничный ужин. Бухгалтерия опять выписала премии всему составу, правда, уже в четверть оклада…
— Продолжает худеть Агриппина Падловна? — хмыкнул я.
— Не начинает снова полнеть, — поправил Гюнтер. — А больше никаких событий.
— А вот Лиховид Ростиславович уверяет, будто айясанты нечто особо пакостное совершили.
— Истинно! — колдун облетел вокруг люстры и завис под ней. — Злое колдунство свершилось!
Дворецкий развел руками:
— Мне об этом ничего не известно, Государь.
— Ну и слава богам. Будем считать, что ошиблись вы, Лиховид Ростиславович.
— Хрен вам!
— Спасибо на добром слове. Все свободны.
А мы решили-таки всей Канцелярией отпраздновать окончание проблемы с Ордой. Да и просто расслабиться, нервишки подлечить. Маше и Олёне дозвониться не удалось, шли какие-то помехи и даже словечка не пробивалось. Как снова начал пугать Лиховид — айясанты активировались, мол, их это рук дело. Ну, ничего, посидим мужским коллективом, так даже душевнее.
Михалыч с бесенятами обеспокоился закуской и побежал на кухню. Аристофан рванул со своими оболтусами в бухгалтерию премиальные получать. Злачные заведения еще не работают, так что бесам придётся гудеть у себя в казарме. Калымдай со своими ребятами мёрз на улице, провожая Орду, а мы с Дизелем расположились на диване и лениво резались в «Дурака». Причем Дизель откровенно жульничал и пытался передергивать и скидывать на пол мелкие карты, но получалось у него это настолько неумело, что я не злился, а только хихикал над его попытками.
Идиллия. Только как вы понимаете, ненадолго. А у нас всегда так — только расслабишься, придумаешь что-нибудь хорошее для тела и души и всё, все планы накрываются медным тазиком. Вот и этим вечером так и случилось.
Началось всё с Гюнтера. Он вошёл в Канцелярию и торжественно провозгласил:
— Мент поганый, сыскной воевода, Лукошкинский участковый, Никита Ивашов Иванов сын, нижайше просит аудиенции у Его Величества и.о. Кощея, Захарова Фёдора свет Васильевича! Прикажете гнать в шею или предварительно покормить на кухне?
— А ему что надо? — я отбросил карты и поднялся. А сердце вдруг заныло, защемило так нехорошо. — Где он?
— У ворот, Государь. В ступе прилетел да один, без приспешников.
— Хм-м-м… Иду, только свитер накину.
Участковый в явном волнении нарезал круги вокруг бабкиной ступы и уже протоптал дорожку в небольшом снегу и добрался до сырой земли. Еще полчасика и откапывать придётся. Вместе со ступой.
— Ну, здравствуй, сыскной воевода, — я еще обижался немного за несанкционированный арест и решил, что официал будет вполне уместен. — С чем пожаловал к нам? В гости али опять аресты неправомочные вершить?
— Олёну с Варей похитили! — кинулся он ко мне, даже не поздоровавшись.
— Как?! Кто?!
— Не знаю… — он вдруг обмяк, и руки безвольно повисли вдоль тела. — Прибежали стрельцы говорят, стоял терем, а и нет его в один миг. А там же и Олёна ночевала у твоей Вари, да и Марселина ваша к ним в гости зашла…
— Охренеть… — ноги у меня стали будто ватные, а руки противно задрожали. — Пошли ко мне.
До Канцелярии мы шли коридорами молча. Скелеты, монстрики и бесы, попадавшиеся по пути, вжимались в стены, а мы даже не обращали на них внимания. У дверей я кивнул рыцарям, мол, свой и, пропустив вперёд Никиту, полюбовался отвисшей челюстью Михалыча.
Дед даже издёвочки свои стандартные пропустил, а сразу взволнованно спросил:
— Случилось что?
— Девчонок наших похитили, — коротко ввёл я его в курс дела. — И Варю тоже. Вместе со всем домом. Никита сейчас подробно расскажет.
— Погодь! — остановил дед. — Сейчас наших позову.
Он отвесил по шлепку Тишке да Гришке и те умчались как две маленьких розовых ракеты, вильнув для разгону хвостиками.
— Садись, участковый, — приказал дед. — Водки не дам, а вот чаю выпьем… Выпьем, сказано тебе! Я же не пир тут закатываю понимать надо! От нервов для успокоения!
Калымдай с Аристофаном явились одновременно и молча уселись за стол, разглядывая главного Лукошкинского милиционера.
— Все в сборе, сыскной воевода, — дед налил в кружку чай и подвинул её Никите. — Сахар, мёд, варенье, сам бери, чего душа желает. А пока варенье выбираешь, давай рассказывай, да подробнее.
— К вечеру стрельцы прибежали, — повторил свой рассказ Никита, — говорят, дом исчез. Вместе с жильцами. А там, на момент похищения дома находились, — он достал планшетку и зачитал, будто бы и не зная наизусть: — Хозяйка дома, Варвара Никифоровна, её работница Пелагея…