— А подать пред очи мои ясные и строгие нашего верного кладовщика славного беса Виторамуса! — заорал я в потолок и подмигнул Лиховиду: — Так, дедушка?
— Какой я тебе дедушка?! — начал было колдун, но махнул рукой. — Так… Хотя за ослушание и лень, мог бы и голов с десяток срубить… Распустил ты, Федька, всю челядь…
В дверь стукнули и рыцари пропустили кладовщика.
— А, Виторамус? Кушать будешь?
— Доброе утро, — содрогнулся кладовщик. — Благодарю, меня в бухгалтерии уже покормили.
— Фуа-гра?
— Тартифлет, Ваше Величество, — поправил Виторамус.
— Михалыч, ну точно пора ревизию проводить а? Я тоже чего-нибудь такого хочу!
— Оладики мои разонравились? — обиделся дед.
— Да вы о чём речь ведёте?! — взревел Лиховид под люстрой. — О яствах?!
— Да вы же первый про пряники начали! — возмутился я. — От люди… Ладно-ладно… Виторамус, мы вчера про Рога Будды говорили, помнишь?
— Конечно, Государь.
— Притащи-ка эти рога Кощею в кабинет да не тяни, хорошо?
— Как прикажете, Государь. А только накладные…
— Приготовь, я подпишу. И кстати, забирай назад вчерашние амулеты, что для Орды готовили. Надеюсь, пока не понадобятся.
Виторамус откланялся, а я торжествующе посмотрел на Лиховида. Умеем царствовать, умеем!
— Лиховид Ростиславович, ну давайте уже начинать, а? Чего мы тянем? Сколько же ждать еще?
Лиховид аж рябью пошёл от такой наглости.
— Вы идите в кабинет Кощея сейчас, проверьте, что там Гюнтер для вас подготовил, а мы сразу вслед за вами подойдём, хорошо?
Колдун только фыркнул и вылетел сквозь стену.
— Ну вот, — я подмигнул Михалычу, — можно еще повалятся с полчасика.
— Что ты всё время тянешь, внучек, — покачал головой дед, — как баба коровье вымя. Всё равно ить придётси колдунство вершить.
— Так страшно же, деда, — честно признался я.
— Страшно, — кивнул Михалыч. — А кудыть деватьси? Надо, внучек, надо. Хватит пузо налёживать, пошли ужо.
— Эх… Давай плащ тогда, пойду в парадной одежде… Нет шлем не надо.
Идти очень не хотелось. И лениво и боязно. Я расправил складки плаща, повесил поверх колдовскую ложку и тут же нашёл новый предлог, чтобы оттянуть неприятный момент:
— Ох, а я ж про Горыныча-то совсем забыл! Как он там? Не голодает ли? Надо срочно связаться с ним!
Дед укоризненно покачал головой, Аристофан, вскочивший с лавки, медленно опустился назад, а Калымдай даже и не шелохнулся, тем не менее, внимательно следящий за происходящим.
Я грохнул ложкой о стол:
— Горыныч! Ау? Горыныч! Ты живой еще там?
— Слушаю, Вашевысокоблагородь! — рявкнуло из воздуха.
— Ваше Величество вообще-то, — поправил я. — Ты как там?
— Кушаем, — пробасила явно правая голова.
— Ну кто бы сомневался… Не обижают тебя там?
— Тут хорошо, Федь! — пропищала левая голова. — Жратвы от пуза! Тепло, солнце, а в море, знаешь какая рыбка вкусная?! М-м-м… Песня, а не рыбка! Мы тут научился нырять, прикинь, Федь! Пасти открою и сигаю с воздуха в море! Пока занырну, пока вынырнем, а пузо уже рыбкой забито!
— Мда-а-а… Развлекаешься, значит?
— А то! — подтвердила правая, но вдруг заволновалась: — А ты чего нас вызвал? Воевать с кем-то надо? А мы сейчас никак не могу, Федь. Вот честно! Слышишь, средняя башка молчит? Это она в спячку впала, на себе её зазря таскаем… Мы бы рад, Федь ты же меня знаешь, но…
— Да уж, знаю, — хмыкнул я. Разнежился Змей на курорте, совсем обленился. — Ладно, Горыныч, отдыхай. Это я так просто волнуюсь за тебя.
— Спасибо, Федь, — растроганно пробасила правая, а левая заторопилась: — Ну, всё? Мы пошли, да?
— Давай, Горыныч, удачи, — я снова грохнул ложкой о стол и повесил её на шею.
— Ну, всё? — повторил за Горынычем Михалыч. — Таперича можем уже идтить?
— Да пошли, пошли…
В коридорах было тихо и безлюдно. И безскелетно, и безмонстрово, и безбесово. Все будто попрятались, затаились. Я прислушался и к себе и ко всему вокруг. Помните, я говорил, что у меня постепенно ментальная связь с дворцом возникла? Ну никуда она и не делась, только в отличие от, скажем, месячной давности, дворец сейчас окружал меня эдаким тёмным, тяжелым, давящим полем. Очень некомфортно, скажу вам. А всё змеелюды эти, айясанты что б им… Эх и правда, затянул я с ними. Надо было послушаться Лиховида, да сразу с ними вопрос решить. И девчонки бы наши сейчас на свободе были… Ну ладно, если сейчас всё пройдёт хорошо, то и девчонок освободим, да и с айясантами раз и навсегда разделаемся.
— Явились, не запылились? — проворчал Лиховид, когда мы вчетвером вошли в кабинет Кощея.