Одним словом, люди не могли ни возвести эти стены, ни обитать в них. А так как до моих ушей все яснее доносилась музыка – немудреная, но чрезвычайно тоскливая, – то любой бы догадался, что некие существа, достаточно разумные для того, чтобы скрашивать свою жизнь музицированием, обрели приют в этих руинах. Насколько мне было известно, ни один вид разумных существ, встречавшихся в нашем мире, людей не жаловал – в их глазах мы были слишком многочисленными, живучими и наглыми. Скорее всего, точно так же дело обстояло и в этих краях, вот только здесь мы, вдобавок ко всему, являлись чужаками. О правилах вежества, имеющих здесь хождение, я тоже знала маловато, но подозревала: то, что нас сюда завлекли при помощи чар, еще не делает нас прошеными гостями.
– Не стоит нам туда идти, – безо всякой надежды обратилась я к демону и магистру, которые безо всяких раздумий направились к проходу в виде высокой арки, увитой плющом, чьи вечнозеленые листья в лунном свете казались почти черными.
Конечно, никто не услышал моих слов, и я понимала, почему – в ушах зачарованных звучала та самая мелодия, что доносилась до меня слабыми отголосками. Им она казалась сладчайшей и приятнейшей на свете, обещая веселую компанию, вкусную пищу, сладкое вино и танцы до самого рассвета. Я слышала эти посулы довольно отчетливо, но словно в чьём-то пересказе, так что ясность моего ума сохранялась. "Что-то вы завираетесь, господа хорошие, – я безо всякой приязни косилась на башню, неохотно ступая след– в– след за Мелихаро. – Вряд ли вы окажетесь гостеприимными хозяевами, да и откуда у существ, живущих в таких неуютных развалинах, еда и хорошее вино?.."
И тут меня осенило. Я поняла, куда мы вот-вот попадем.
– Стойте! – зашипела я, и, отбросив всякую деликатность, принялась трясти за плечи поочередно то чародея, то демона. – Нам нельзя туда! Там наверняка пирушка лесных духов! Они не отпустят нас живыми – вы должны помнить эти легенды!.. Ну же, магистр, вас просто обязаны были пугать в детстве историями про то, что зимнее и осеннее ненастье приходит, когда лесной царь созывает в свой дворец своих подданных и устраивает бал! Духи танцуют и веселятся, а у крестьянских домов ветер срывает крыши, с гор сходят лавины, да вода в реках подмывает мосты...
– Все это антинаучная чушь, бытовая классификация для темных крестьян, – вяло отозвался Леопольд, пытаясь освободиться от моих цепких рук. – Нет никаких лесных духов – есть эльфы, демоны, гномы, тролли, а точнее говоря – были когда-то, но ушли из наших краев и хвала небесам...
– А как же дриады, которых вы сами видели? – воскликнула я.
– Дриад наиболее разумно считать паразитирующими вредителями, – пробубнил магистр, словно отвечая на вопрос экзаменатора, и тут же его глаза снова стали бездумными.
– Виро... Мелихаро! – потеряв надежду вправить мозги чародею, я принялась за демона. – Ну придите же в себя! Нам нужно убираться отсюда!
– О чем это вы? Я чувствую, что поблизости мои сородичи, которые проводят ночи куда веселее, чем я, – Мелихаро отмахивался от меня, как от пчелиного роя. – О, как я давно не был на настоящем пиру!
И с этим словами он оттолкнул меня со своего пути, шагнув в тень под аркой. За ним без промедления последовал магистр. Гонорий заржал так громко и отчаянно, словно прощался с белым светом, и мне показалось, что он прав – мы никогда больше не вернемся в мир людей.
Глава 6, где Каррен и ее спутники знакомятся с особой чистейших нелюдских королевских кровей и весьма вздорного нрава
У башни давно уж не имелось крыши. Внутри нее все оказалось залито необычайно ярким лунным светом. Если бы не особый мертвенный оттенок, который он придавал всему, чего касались его лучи, то можно было подумать, что сейчас на дворе стоит пасмурный день. Камни были покрыты сплошным ковром из плюща, норовившего опутать мои ноги, а кое-где в глубоких трещинах, иссекших стены, мерцали подвижные зеленоватые огоньки.