-Разумеется. В ваших устах эта старая истина звучит особенно убедительно. Значит, вы просите определить ее ко мне в штат? Не слишком ли скромно для вашей крестницы звание служанки?
-В свете сложившихся обстоятельств…
-Ах да, и как же я могла забыть. Мне все вспоминаются ваши слова на том балу о перспективах и влиянии на них честолюбивого и умного человека… Эти обстоятельства…. следствием чьего же влияния они стали? Не признать ли вам наличие злого рока, который иногда преследует совершенно невинных людей, столь щедро одаренных умом?.. Ах, но это уже философия. А ваша крестница, судя по всему, устала.
Еще один тошнотворно-отцовский взгляд Каспара.
-Ей нездоровится. Бедняжка вчера едва не замерзла насмерть. Надеюсь, вы подыщете ей работу, которая позволит ей восстановить подорванное здоровье.
-Безусловно.
И едва я успела перевести дух, как мне под нос был сунут некий документ. Сверху красивым шрифтом было написано «Договор», а далее мельчайшими буквами шли какие-то пункты.
-Милое дитя, ознакомьтесь с условиями, которые вы должны соблюдать, нанимаясь к нам на работу, – ласково-презрительно приказала мне Стелла.
Но не успела я открыть рот, как магистр Каспар ловко вклинился между нами и совершенно беззаботно произнес:
-Ах Стелла, не смущайте ее! Бедное дитя едва разумеет грамоту и разве что подписаться сможет! Понимаете ли, родители не смогли дать ей достойного образования, деревенская глушь…
-Какое досадное упущение! – сочувственно потрепала меня по макушке Стелла и я едва сдержалась, чтобы не отшатнуться. – Так значит, она не умеет читать! Ну что же, тогда прочитайте ей сами условия этого договора! По видимому бедное дитя вам доверяет целиком и полностью.
Я пристально посмотрела на «крестного», но тот даже глазом не моргнул.
-Да, поневоле чувствуешь громадную ответственность, когда на тебя с верой и надеждой взирают этакие глазенки…Итак, вот что написано в этом договоре – конечно, без ласкового взгляда любящего отца вновь не обошлось. – Первое: сия договоренность заключается меж Академией Магии, что в Изгарде и… тут пустое место… женского полу, дозволенного вероисповедания, подданной светлейшего князя Йорика Эпфельреддского. Засим указанная особа передает себя в распоряжение Академии Магии до седьмого празднества Солнцестояния со времени подписания, до наступления которого телом и душой указанной особы распоряжается Академия в лице ее мажордома и никто иной. Ни светская, ни духовная власть не вправе вмешиваться в указанную сферу…
Тут, разумеется, я почувствовала, что волосы у меня на голове зашевелились. Но едва я приготовилась к возмущенному воплю, как поймала упреждающий взгляд магистра Каспара. Взгляд этот был настолько серьезен и тяжел, что язык у меня сам по себе отнялся.
-… запрещается покидать земли Академии, выходить в город и вести беседы с посторонними людьми. Лишь с личного дозволения мажордома указанная особа может переступить черту, что отделяет город от земель Академии. Академия обеспечивает указанную особу столом, одеждой и кровом, в обмен на что полагается исполнять любую работу по указанию старших, неукоснительно и добросовестно. Запрещается заговаривать с адептами Академии, покудова они не обратятся к указанной особе самолично. Запрещается всякое вольное общение с адептами на посторонние темы. Запрещается прикасаться к книгам, манускриптам, реактивам, ингредиентам, прочим рабочим материалам без указания свыше. Запрещается появляться на учебной половине Академии без указания свыше. Запрещается вести беседы о магии с кем-либо, кроме исключительных случаев с дозволения мажордома. Запрещается обсуждать с кем-либо информацию, случайно услышанную на занятиях или в беседах адептов и преподавателей. И, наконец, категорически запрещается попытка самовольно творить волшбу любого уровня. В случае нарушения условий этого договора виновника судит Трибунал Лиги, приговор которого обжалованию не подлежит. В качестве наказания могут быть назначены исправительные работы по выбору Трибунала либо заключение в Армарику.
На этом месте магистр Каспар радостно улыбнулся мне и сказал:
-Сущие формальности! Даже не ясно, зачем это подписывать, если все элементарно просто. Правда, дитя мое? Ну а теперь иди сюда и напиши вот здесь свое имя, только уж постарайся, чтобы все буковки были разборчиво написаны…
Мне в руки были сунуты перо и этот самый договор. Я смотрела на свиток, сверху донизу исписанный словом «запрещается» и чувствовала, как холодеют мои руки. Я отдавала себя в кабалу на семь лет! Эта Стелла может меня съесть на завтрак и ни светская, ни духовная власть в это не имеют права вмешиваться! Ну, уж нет, я ни за какие коврижки…