В его огромных глазах стояли слёзы.
«Идиоты, – перестроилась надпись. – Она уходит!»
Если бы Дианор не боялся людей так же сильно, как Эрмэро, он бы всё сделал сам, но у Дианора при мысли о единоличном выходе к чудовищам останавливалось сердце.
Тем временем их цель – или жертва, если посмотреть с другой стороны, – действительно уходила.
Последние полтора дня у Варвары Сироткиной всё валилось из рук, тоска была, хоть вой, и деньги кончились. И вот в конце тоннеля забрезжил свет: дали стипендию, студенты заказали несколько рефератов и курсовых. И Варвара купила себе пирожное. Она мечтала о нём целый месяц и теперь в пластиковой коробочке вынесла из магазина заветную бисквитинку с розовым цветочком.
На всю улицу восхваляли лабутены со штанами, Варвара задумалась о невыносимости высоких каблуков. Сама она ходила в балетках, но кто знает, не придётся ли ей когда-нибудь встать на шпильки – роста она была невысокого.
В общем, шла себе Варвара и мечтала, как заварит крепкого чая, сядет у окна и, любуясь небом, схомячит бисквитик.
А Дианор выдирал из-за мусорного бачка Эрмэро. Вокруг них носилась надпись, обзывая их нецензурными словами.
Через дом от магазина располагалось общежитие, Варвара свернула в небольшую аллею. Одевалась Варвара скромно, но джинсы очень плотно облегали её красивый зад, при ходьбе по колдобинам груди под майкой аппетитно качались, а ещё она могла сделать любую домашку, так что сидевшие по скамейкам парни с пивом приглашали её присоединиться, а девушки поглядывали лишь не очень добро. Но мысли Варвары сосредоточились на пирожном, и она вяло отнекивалась: скорее на третий этаж, заварить чаю, сесть спокойно…
Препирания у мусора расслышали в подсобке магазина и отправили охранника посмотреть, не переворачивают ли хулиганы бак. Подтянув штаны, пузатый страж распахнул дверь и гаркнул:
– Что это вы здесь устроили?
Эрмэро дёрнулся и повалился в обморок прямо на руки Дианора. Бледный как смерть Дианор схватил его под мышки и потащил прочь от изумлённого охранника.
– Добрый вечер, тёть Люсь, – Варвара махнула старушке божьему одуванчику на вахте и свернула в коридор к лестницам.
Тётя Люся, оторвавшись от сериала, глянула через стекло на точёную, но не тощую, фигурку и вздохнула: «Хорошо молодым, у них приключения всякие, взрывы чувств».
Обильно потея, стараясь не смотреть на людей, но кожей ощущая их кровожадные взгляды, Дианор тащил за шиворот слабо отбивавшегося Эрмэро (раньше бы такое не прокатило – вот она уравниловка жизни без магии).
– Надо, – бормотал Дианор. – Я один с ней не справлюсь.
– Они нас убьют, – хрипел Эрмэро, пытаясь расстегнуть пуговицу хламиды, – расчленят, съедят.
– Уймись, – рычал Дианор.
Он притиснул Эрмэро к панельному дому и выглянул из-за угла. Их цель стерегли: тридцать человек сидели по лавочкам и изображали веселье, заманивая глупых путников.
А в конце изгибавшейся аллеи возвышалась страшная серая облупившаяся крепость. Из окон сквозь музыку прорывались леденящие кровь завывания. Сверху раздался жуткий рокот, Дианор запрокинул голову: по небу кружило нечто красное. Как ни странно, люди этого ничуть не боялись, а смотрели вроде с интересом. Прикидывали, можно ли сбить и съесть? Сглотнув, Дианор стал шарить дрожащей рукой в кармане, пытаясь отыскать платок.
– Они нас до смерти замучают, – у Эрмэро глаза совсем лезли на лоб.
– Надо, – повторил Дианор.
Из них двоих он был крупнее, значит, ему и руководить в этом мире.
Наблюдая за кружившим по небу мотопарапланом, Варвара дождалась, когда вскипит вода, залила пакетик чая, подёргала его в чашке и отложила на блюдечко к другим таким же. Посмотрела на украшавшее тарелку с голубой каёмкой пирожное и улыбнулась розовому сладкому цветку.