В дверь решительно постучали. Варвара сунула пирожное в шкаф и открыла.
– Мы должны пройти, – шептал Дианор на ухо Эрмэро. – Я тебя не оставлю. Вдвоём у нас есть шанс отбиться.
Люди искоса, но явно за ними наблюдали, обходили стороной.
«Дают ощутить себя в безопасности, – сообразил Дианор, – чтобы потом резко наброситься и растерзать. Какое коварство!»
Пока, впрочем, их никто не терзал.
– Мне страшно, – лепетал Эрмэро. – Моё сердце, мой юбилей…
– Мы обойдём вон там, за… теми штуками, – Дианор указал на серебристые трубы отопления, проложенные вдоль стены дома и, буквой «П» перекинувшись через дорогу, уходящие в общежитие. – Потом прокрадёмся под окнами.
– А если на нас из них удавки накинут? Или спрыгнуть сверху? Или кислотой обольют? – Эрмэро заламывал руки. – Люди – они наши клыки на трофеи собирали. И крылья и рога куббов тоже.
– С тех пор прошли тысячи лет, о нас забыли, – с надеждой шепнул Дианор, схватил Эрмэро за шкирку и потащил за трубы.
Натыкаясь на мусор и кочки, они доползли до поворота труб на дорогу и, все исколотые сухой травой, приподнялись.
Сидевшие на лавочках на них не смотрели, но, кто знает, не было ли это обманным манёвром? Дианор и Эрмэро не решались выползти на открытое пространство.
Перед их лицами вспыхнула надпись:
«Она в комнате «307», быстрее».
Человеческие цифры им были незнакомы, но спасала визуальная память.
– Пойдём, – встал Дианор.
На этот раз Эрмэро, прикрыв ладонью натёртую воротником шею, потопал за ним сам. Пригибаясь, оглядываясь, архивампир и инкуб крались вдоль стены обычного русского общежития. Прямо за спиной Эрмэро грохнулась бутылка пива.
Взвизгнув, Эрмэро рванул вперёд, Дианор следом, Эрмэро взлетел на крыльцо, но дверь раскрылась, и сработал рефлекс: схватившись за сердце, Эрмэро рухнул навзничь. Споткнувшись о его руку, Дианор полетел вперёд и шлёпнулся к стройным ногам в короткой юбке. Некстати дунуло, задирая подол. Девушка громко ойкнула.
Подскочивший Эрмэро хотел бежать, но с лавки встал и пошёл на него плечистый парень. Дианор схватил Эрмэро за шиворот и мимо девушки протащил внутрь, где оба рухнули на каменные плиты в крупинках нанесённого песка и потёртый коврик.
Тётя Люся потребовала документы, но не дождавшись вразумительного ответа, пообещала вызвать полицию. Дианор и Эрмэро её не понимали, но чувствовали – им угрожают. Вошёл плечистый парень, и вид у него добротой не отличался.
Быстро прикинув ситуацию: бабушка далеко и за стеклом, а парень здесь, рядом, и кулаки огромные, а взгляд убийственный, Эрмэро, охая и ахая, пополз от парня. Дианор пополз следом.
– Накурились, косплееры несчастные, – со смешком заключил страшный человек.
И этого засланцы тоже понять не могли. Дианор поднялся, схватил Эрмэро за капюшон и, другой рукой натягивая свой на оголившиеся рожки, рванул в коридор к лестнице.
Приняв у одногруппника Бори заказ на доклад к понедельнику, Варвара заперла дверь, переставила чашку на подоконник, с чувством, с толком, с расстановкой донесла туда пирожное, придвинула стул. Села, любуясь ясным синим небом.
Потянулась за ложечкой.
Но её не было.
Вздохнув, Варвара пошла в кухонный уголок, из пяти ложек соседки выбрала самую чистую. Снова села у окна. Оправила потёкший в жаре комнаты кремовый цветок. И, улыбаясь, разрезала ложкой мягкий, хорошо пропитанный бисквит.
Дверь шумно рухнула на пол.
Бледный и покрасневший незнакомцы в странных балахонах пялились на Варвару, а она – на них.
В сопровождении двух студентов тётя Люся бежала за нарушителями, размахивая дежурной клюкой. Эрмэро и Дианор, трясясь от ужаса, лихорадочно искали нужную комнату, путались в цифрах, а когда нашли – так обрадовались, что бросились на дверь, та не выдержала, рухнула внутрь.
Цель сидела у окна. Из тонких пальчиков выпала ложечка и звякнула о батарею. Побледнев, Варвара вскарабкалась на подоконник.
– Убегает, – выдохнул Эрмэро.