Новости всех расстроили. Камилла, несомненно, зашла с козырей. Овцы в Долине – главный источник дохода, а свинина – стратегический продукт, и коптят ее, и тушат, и солят, в недобрые годы только ею и спасаются.
— Но есть и хорошая новость! Барон Холенц жив! — радостно сообщила я.
Еще один вздох… и что-то зашуршало. Аста. Наверняка в обморок решила свалиться.
— Эй! — встревоженно воскликнула я, зная повышенную чувствительность баронессы. — Ловите там ее.
— Поймал, — сдавленно откликнулся Кайл. — Держу.
— И я решила, что нам нужен план, — заключила я. — В котором… Эвейн меня убьет, светлой руной, прилюдно. Не до конца, конечно. Узнаем, где находится Хрустальный гроб, я полежу в нем немного… заодно память верну… и магию.
Вместо ответа, последовала нездоровая тишина. И только Эвейн небрежно проронил:
— Прекрасный план. Главное, надежный.
Конечно, это был ничем не прикрытый сарказм. А потом все заговорили разом. Кроме Трисс, меня никто не поддержал.
А что я еще могла предложить? Воевать до последнего?
— Вы не понимаете! — закричала я. — Сюда скоро явится Эдгар с большим отрядом своих на голову больных дружков-головорезов! Нет времени прятаться самим, но мы можем спрятать детей! Галата увезет их в безопасное место! Клара и Аста… мы попросим фана Пого спрятать их в монастыре.
— Ты, я вижу, уже все решила? — холодно отозвался Эвейн.
— Мне пришлось! Нужно время! Нужно дать им то, чего они хотят, отвлечь их хотя бы на немного! Я для них больше не ценна! Я больше не интересна Ордену! Они ищут Кайла! Он сын короля и … слышащий! А еще… убийца этот, чтоб его драконы загрызли!
— Хотите посмеяться? — мрачным тоном спросил Кайл. Кажется, его ничуть не удивила новость о том, что он бастард Эрхарда. И Трисс – тоже. А чему я удивляюсь? От них вообще можно что-нибудь скрыть? — Тут… кое-кто… Короче, Галата зовет Маленькое Крыло… и нас. Она кое-кого… убила в руинах… нечаянно.
Глава 27
Эвейн остался в амбаре, интуитивно почувствовав, что его глазам здесь не место. Но увидев, как Галата швыряет по камням окровавленное беловолосое тело, я непроизвольно вздрогнула.
Дракониха была в ярости. Она даже рыкнула на меня, не сразу поняв, кто перед ней. Валатик благоразумно спрятался за Кайла, но мать и сын обменялись короткими, непонятными мне сообщениями на драконьем языке.
«Он вор, — взволнованно прорычала Галата в моей голове. — Он хотел похитить Маленькое Крыло… убить его и меня, украсть скорлупу и драконью воду. Скверный, черный человечишка с оторванной душой. Он мог бы нас убить. Черной магией. Я ее освободила, его душу. Я не убивала, он сам... Я всего лишь его освободила, он давно умер».
«Я знаю, — поспешила успокоить дракониху я. — Он был тринадцатым магом... Его прислали, чтобы убить… меня. Моя падчерица…».
«Ей нужна твоя смерть… — согласилась Галата. — Он хочет увидеть ее в своем Зеркале... Прямо из руин... он оттуда появился, пришел по мертвой тропе, через Тень-Долину», — немного успокоившись, дракониха отошла от тела.
Им занялись Тарун и Клара. Матушка что-то шептала, а Тарун спрашивал у нее, как лучше провести обряд захоронения.
«Скажи им, пусть не волнуются, — бросила Галата. — Закопать – и дело с концом. Он больше не восстанет из мертвых. Его душа отправилась к богам, они решат, где ей место».
Значит, каким-то образом незаметно добравшись до Вайсдана, посланный Белоснежкой наемник решил проявить инициативу, помародерствовать и прихватить с собой кое-что ценное. Чешуя, драконьи зубы, перепонки с крыльев, когти, даже скорлупа от Яйца... Все это невероятно ценилось на рынке ингредиентов для зелий.
Что ж, одной проблемой меньше. Мне пока еще дороги мои сердце и печень. Белоснежке придется закатать губу. Однако в моей голове все четче формулировалась неизбежная мысль: или я сама вступлю в бой с Камиллой, или мне придется всю жизнь прятаться. В последнем варианте будущего рано или поздно она до меня доберется. Хочу ли я такой жизни? Нет.
— Барон Холенц, — мрачно бросила я Таруну. — Нужно найти его как можно быстрее. Я уверена, что он не бездействовал, правда, не знаю, захочет ли барон сражаться на нашей стороне. Объявлю жителям Орехового Дола, кто я. Пусть… уходят. Кто-то уйдет, но кто-то… возможно… я сумею расплатиться, своим даром.
— Займусь этим, госпожа, — с готовностью кивнул орк. — Мой кузен Бреег поможет, приведет еще больше воинов. Орки не любят Тьму. Они предпочтут Моргату, а не умертвие на троне.
Я бросила на Таруна удивленный взгляд. Госпожа? Обещание поддержки от лица племени? Ничего ведь не изменилось, я по-прежнему паломница Мара. Или... изменилось?
Эвейн встретил нас на полпути к амбару.
— Что там случилось? — фальшивым тоном поинтересовался он.
— Вор, — коротко сообщила я. — Галата с ним разобралась.
Пусть Верховный жрец Ордена Света распоряжается этой информацией, как ему угодно.
— Ты оставил двери открытыми, Эвейн? — напрягся Тарун, когда мы подошли к дому. — Внутри кто-то есть.
— Это всего лишь я, мой друг! — донеслось из амбара.
— Фан Пого! — обрадованно заулыбался орк. — А я думал, вечер окончательно испорчен...
Компания ввалилась в двери, весело галдя. Все были рады видеть фана Пого. Лишь Эвейн как-то странно передернулся, когда странствующий монах поклонился ему, нарисовав непонятный знак вокруг лба. Ну, это яснее ясного – соперники от религии, хорошо, если не подерутся.
С Пого пришли два молодых парня в рясах. Они скромно уселись в уголок, обращая больше внимания на свои миски, чем на нас. На шеях у обоих висели какие-то тяжелые даже на вид, обмотанные старым тряпьем штуки, напоминающие шланги.
— Обет, — со вздохом сообщил фан Пого. — Он необходим, чтобы войти в Храм послушником. Им придется сто дней носить железные цепи как напоминание о тяжести наших грехов.
— Аминь, — сочувственно сказала я.
Адепты храмов-конкурентов сели ужинать на противоположных концах стола. Эвейн ел, не поднимая головы, монах Вечной Жизни развлекал нас очередными байками. По его словам, путешествие в Тень-Долину принесло мало пользы. Орден Света не захотел сотрудничать – он желал доминировать. Фан Пого не сумел договориться с фаном Эрейном, Верховным Жрецом солнцепоклонников. Что и требовалось доказать.
Чем дольше мы сидели за столом и наслаждались беседой со старым другом, тем беспокойнее мне становилось. Я во всем видела тревожные знаки. Вот Эвейн вышел из-за стола, а за ним, извинившись, из амбара выскользнул Кайл. Вернувшись, мальчишка что-то шепнул Таруну, а потом Трисс. Клара, найдя какое-то оправдание, ненадолго отлучилась на второй этаж. А Трисс пошла вместе с ней и там задержалась, хотя еще не доела кусок любимого пирога. А пока они там находились, в свою комнату поднялась Аста. Что они задумали? Мне хоть расскажут?
Вот и я дождалась. Паладин снова вышел, якобы ему что-то послышалось, и незаметно поманил меня за собой.
— Мара, — быстро заговорил он, схватив меня за плечи и утянув в тень от амбара, — что бы ни происходило, знай, что я...
— Ты с ума сошел? — набросилась я на него, отчаявшись донести что-то с помощью выразительных знаков, вроде мычания и застегивания рта на невидимую застежку. — Нас же...
— Это уже неважно, — перебили меня. — Именно сейчас нас не видят и не слышат.
— Почему? — усомнилась я.
— Потому что такая магия работает только на расстоянии.
— Но...
— Просто знай, что я...
Эвейн вдруг впился в мои губы требовательным поцелуем. Болезненным и сладким. Я растворилась в нем с надеждой... и нарастающим отчаянием, потому что уже начала понимать...
— Поздно, — задыхаясь, пробормотал паладин, прижавшись своим лбом к моему. — Прости меня, Мара.
Я в ужасе наблюдала, как из развалин замка выезжает кавалькада во главе с Эдгаром. Три десятка всадников, все вооружены до зубов, последний тащит за собой кого-то со связанными руками. Фигура падает на камни... это женщина. Она громко кричит, жалуясь на боль. Вопит, что она не виновата... Она хотела помочь... Она бы сама рассказала.