Кстати...
— Зачем ты убила фана Пого? Мы собирались его отпустить, чтобы в деревне видели, что он жив. У выхода из Долины ждет войско барона Холенца. Он не забыл, что присягал мне. У барона хорошие маги, они разобрались бы с предателем. Теперь против нас ополчится весь Орден.
«Никто не смеет атаковать моего сына, — прошипела Галата, и ее глаза засветились нехорошим оранжевым отблеском. — Этот старикашка... от него было мало толку, больше разговоров и угроз. Главное, чтобы твоя падчерица знала, что ты мертва».
— Камилла видела мою якобы смерть?
«Ей изготовили волшебное зеркало, на жертвенной крови. Оно гораздо сильнее твоего. Тринадцатый маг… Тьма…... ее душа все дальше от тела, а тело заняли демонические сущности. По сути, она сама демон».
— И она может видеть нас сейчас? — ужаснулась я.
«Уже нет. Я велела твоим друзьям положить на крышу гномьи цепи. Теперь никто не сможет за вами подглядывать. Твоя падчерица уверена, что ты мертва. Во-первых, она видела, как в тебя выстрелил твой паладин, во-вторых, Зеркало каждый день повторяет ей, что она самая красивая женщина в королевстве. А это означает, что тебя больше нет».
— А раньше, значит...
«Несколько дней назад Зеркало говорило, что королева Катарина-Мара всех милее, умнее и сильнее».
— Ну, — польщенно шмыгнула носом я, — хоть какое-то признание.
«Один из людей монаха сбежал в Долину, — Галата расправила крылья и потянулась, словно кошка. — Я нарочно его отпустила в обмен на обещание рассказать обо всем Верховному Жрецу. Никаких войн с Орденом, Пришлая. Солнцепоклонникам просто нужно было напомнить о мощи и всевидящем оке драконов. И нашей мести, если кто-то осмеливается против нас замышлять. Драконы Северного Гнезда скоро будут здесь. Враги, трепещите! Но спасти драконов Дуна ты должна сама».
***
— Кто ты? — Камилла шагнула к нему из темноты зала.
Эвейн содрогнулся. Некогда прекрасная дочь короля еще не утратила былой красоты, но Тьма успела наложить отпечаток на ее черты. Она превращалась в лича – неживое-немертвое существо, с одним из которых Эвейн лишь раз столкнулся в Тень-Долине, но и того раза ему хватило, чтобы держаться от личей подальше.
— Я принес… моя королева, вы дали поручение доставить вам сердце и печень Моргаты.
— Я посылала Довьена. Ты не Довьен.
— Эвейн тейр Фэрэль, к вашем услугам. Довьен… мертв.
— Он и раньше не был особо живым, — алые губы королевы растянулись в улыбке. И зубы под ней тоже оказались… алыми.
— Его развоплотила дракониха Моргаты.
— Бедняга. И ты решил послужить вместо него за вознаграждение? Я тебя вознагражу.
Превращением в себе подобного лича в самом лучшем случае, подумал паладин, но вслух сказал:
— Благодарю, моя королева.
— Моргаты… она мертва… я видела. Глупая, могла бы стать бессмертной… Давай сюда свою добычу. Ты предан Ордену?
— Да, госпожа.
— Служи мне.
Глаза привыкли к темноте. Эвейн подошел к длинному столу, во главе которого расположилась Белоснежка. Высокая служанка с неживым лицом принесла огромный поднос, и Эвейн сгрузил на него ношу из окровавленного мешка. Та же служанка подала госпоже нож и вилку.
— Это действительно плоть Моргаты? — уточнила Камилла. — Я чувствую магию, но она так неясна.
— Это сердце и печень Моргаты, — подтвердил Эвейн, преданно глядя в глаза королеве.
Но потом слегка отвернул голову, словно ему было неприятно смотреть на пиршество Камиллы. Та довольно улыбнулась и взялась за нож.
Кусочек, еще один… сырое мясо не так вкусно, как приготовленное на огне. Белоснежка с трудом прожевала ломтик печенки.
Риск был большим, но, кажется, и этот план сработал. По мере того, как Камилла ела, ее лицо расслаблялось. Вот уже и вилка переместилась в правую руку – детям всегда удобнее есть без ножа.
— По крайней мере, так мы ее назвали… Моргатой, — Эвейн деликатно прокашлялся.
— Что? — Камилла застыла. Кровь стекала у нее по подбородку.
— Говорю, мы назвали ее Моргатой. Бедная свинка. Какие-то темные маги повадились зачаровывать свиней, предназначенных для драконихи Галаты. А в деревне вечная путаница с доставками. Вот свинок и перепутали, и не раз. Кто съедал порченое мясо, тот через несколько минут впадал в детство и начинал нести какой-то бред. Не волнуйтесь, моя королева, маги из госпиталя, что стоит на границе с гномьими землями, пытаются найти лекарство. Думаю, уже скоро найдут.
— Что? — грозно повторила Камилла, приподнимаясь.
У Эвейна в голове пронеслись все слухи о жестокости Белоснежки. И ванны с кровью жертв она принимает, и пытает, и драконам неугодных скармливает… но последнее вряд ли. Драконы людей не жрут, а барон Дьюз, о котором говорили, что его сердце отдали на закуску троллям, жив и здоров. Именно он рассказал Эвейну, где королева хранит свое Зеркало, в обмен на жизнь.
Белоснежка облизала губы, плюхнулась на стул и капризно протянула:
— Куда делась моя кукла? Эй ты, в плаще! Быстро искать мою куколку, а то папе расскажу!
Вайсдан. На мгновение стало жалко, что я отказалась от воспоминаний Моргаты. Но и другого пути для меня не имелось. Человек состоит из прошлого, планов и ежесекундных решений. С памятью Катарины я бы стала каким-то другим.
Дом действительно был небольшим, по местным меркам, не замок, а скорее особняк.
Звук шагов разлетался по нему гулким эхом. Первый этаж... кухни, хозяйственные помещения, огромный зал с камином, в который я могла бы поместиться в полный рост... просторные комнаты для слуг. Бригитте и Руте здесь бы понравилось...
Я поднялась наверх... А здесь бы у каждого имелось по... отдельным покоям из нескольких комнат. Но нам и в амбаре было неплохо.
Вот и комната Моргаты. Гладкие стены, расписанные цветами и сценками из рыцарской жизни... Единороги и томные девы, драконы, водопады… вот рыцарь сражается с целым полчищем нечисти... Дева верхом на драконе пролетает над коленопреклоненными жителями деревни... Ковер с восточными узорами…
Целый мир на стенах детской комнаты. Кое-где сохранилась мебель. В камине – сухие поленья, на кухне покачиваются над очагом медные сковородки. Хоть сейчас заселяйся и живи.
«Пора».
— Еще минуту.
Я коснулась стен. Очень хотелось сказать замку, что я еще вернусь, но я не стала давать обещаний, который могли остаться невыполненными.
…
В полной тишине Галата опустилась посреди площади у рынка. Спрыгнув с шипастой спины, я огляделась.
Вот Гарлак чистит крылья чуть поодаль. Он ни на что не намекает, просто присутствует, но вряд ли кто-то осмелится приблизиться к огромному самцу с недобрыми целями. Или к нам. Время от времени Гарлак окидывает толпу цепким взором, и тогда осмелевшие передние ряды откатываются к воротам.
— Моргата… Моргата… — проносится по рядам селян, и мне очень хочется спрятаться под крыло драконихи.
Валата мы оставили в Вайсдане. Там Трисс и Клара, служанки (вернувшиеся больше из любопытства, меня-то они никогда не боялись), старая Мейгл с несколькими девушками из деревни и отряд орков.
Матушка Клара в приподнятом настроении. Она в нас верит. Сейчас ее занимают только подушки и одеяла для «гостей». На кухне маловато посуды. Камины нужно бы почистить. Без свинины и приготовить-то особо на такую толпу нечего, ну да она пошлет орков на охоту.
Толпа не очень-то верит, что я Кровавая Королева. Я сама не слишком уверена. Магии не осталось. Черное платье разлетелось на… воронов, сразу как я очнулась. Вот бы…
Меня слышат. Черные птицы пикируют с неба, Гарлак от неожиданности выпускает клуб дыма. На этот раз платье у меня не только из перьев, но и из лепестков черной розы. Ворон и роза. Символично. Что ни говори, тело мое никуда не делось. И в моих жилах течет кровь магов.
«Услуга», — слышу я в голове.
«Спасибо. Кто ты?»
Это не Галата и не Гарлак. Голос в голове тихо смеется.
«Я Галата, Гарлак, Болтон, Лагайн, Валат, Моранз… Я все драконы мира».
«Ты… Драконий бог? И ты на нашей стороне?»
Тихий смех растворяется в наступившей тишине…