Хм, с чего бы начать. Пожалуй, начать можно с того, что я познакомился с эти парнем тогда, когда он ныл в метро и хотел всех убить. Благодатная почва для вербовки. Вербовка куда? Пока никуда, ко мне. Дальше мы начали с ним ходить в тир. Я хожу и сейчас. Нет, не в игрушечный тир, а настоящий. Без всякой глупой и беспонтовой пневматики. Только хардкор, только настоящее оружие. У меня плохое зрение, поэтому пришлось раскошелиться на линзы, но это мелочи. Как я уже говорил, все события должны были произойти много позже.
Первым пунктом моего плана был сброс якорей. Тех балластов, которые удерживают тебя в этой мерзкой жизни. Тех людей, которые могут помешать тебе своим морализаторством и желанием помочь тебе. Друзей и родных. С родными всё просто, я живу в сотнях километрах от них, а значит они не представляют большой угрозы моим замыслам. Другое дело друзья. С ними я часто встречаюсь и уже сейчас они обеспокоены моим переменам, хотя я и пытаюсь шифроваться насколько это возможно. Но тот факт, что я уже не милый добрый и пушистый скрыть весьма тяжело. Так вот, надо вывести их из игры. Как? Послать их всех. Солгать, оклеветать, предать. Чтобы они возненавидели меня и попытались забыть. Как однажды поступили со мной. Придумать для каждого отдельную ложь. Это должна быть сакральная ложь, которая затронет самое важное в жизни моих друзей. То, в чём они уверены на все 100 %. Например, их характер, принципы, дорогие им люди, их хобби и поведение и так далее. Ну и сказать, что уже долгое время я их только терплю, а сейчас просто решил высказать всё, что думаю. Порвав с ними, можно приступать к следующему шагу в плане. Ах да, у меня же ещё есть подруги. Наверное, подруги. Хрен знает, считают ли они меня за друга, а это значит, что их можно просто «вынести за скобки». Им плевать на меня, а значит и якорем они для меня не станут.
Что же, вторая часть моего плана. Стоит отметить, что я трезво оцениваю свои силы и возможности. И у меня нет ресурсов для того, чтобы организовать полноценный теракт. А это значит, что мне нужна помощь. У кого? Конечно же у террористов. У условного ИГИЛ. Для этого я буду шариться по телеге и прочим вещам с резкими и аморальными высказываниями, дабы привлечь внимание вербовщиков. Когда же на меня выйдет вербовщик, начнётся главная игра, от которой зависит весь дальнейший план. Вычислят ли меня или нет? И здесь есть развилка? Если вычислят и посадят, то перед глазами надпись «try again», а в горле вилка. Ну или что-то такое. Смысла отматывать десяток лет за несовершённый теракт я не вижу, поэтому лучше будет покончить с собой. Но это если мне не повезёт. Да, здесь есть везение, потому что план сам по себе весьма авантюрный. Если меня не вяжут, то начинается самое интересное.
Что у нас там, третья часть? Отлично, часть подготовки. Здесь я должен узнать от кураторов смерти способы изготовления бомбы и её подрыва. Ну и должен научить этого парня тому же. Далее нужно приобрести лицензию на оружие. Эх, жаль, что короткоствол у нас практически не достать. Так что остаётся только охотничье ружьё, которое можно обрезать. Ну как можно, за изготовление обреза тебя могут посадить, но кто узнает о том, что ты сделал из своей Сайги обрез? И вот когда все приготовления готовы, настаёт время для кульминации.
Четвёртая часть, так сказать. Вынесение приговора этому грёбаному миру. Парень должен был как раз взорваться в метро, что он и сделал. Но он сделал это полностью в обход меня. Понятия не имею, как он изготовил бомбу и почему со мной ничем не поделился, но это уже не важно. Я же должен был выбрать совсем иное место. Но конечно же теракты должны были произойти одновременно. Моей целью должен был стать университет. Меры охраны там куда как хуже, нежели в метро. Твой рюкзак никто не проверяет, а значит ничего не стоит перед большой переменой с верхнего ряда лекционного зала улизнуть в туалет. В рюкзаке бомба и обрез с несколькими десяткам патронов. Также ещё большой охотничий нож, на случай если кто захочет побыть героем и напасть на меня и выбьет ружьё. Завожу бомбу на взрыв с телефона. Заряжаю обрез и прячу под пиджаком. Подхожу к коморке охраны и пускаю их в расход. Мозги разлетаются по стенам. Разворачиваюсь и пристреливаю ошарашенную от страха гардеробщицу. Звуки выстрелов не могли остаться неуслышанными, а значит у меня немного времени. Достаю нож, и кладу рюкзак с бомбой около главного входа. Теперь нужно спрятаться. В гардеробной самое то. Хм, никто не бежит. Что же, видимо звуки выстрелов остались незамеченными. Но ничего, через минуту уже звонок на большую перемену. Ага, а вот и они, студентики выходят из лекционных залов и видят мёртвых охранников. Ор, крики, ужас. Одним словом, суета. Спускаются люди с верхних этажей. Массовая давка, все друг друга толкают, все падают и орут. Рай для глаз и ушей. Вот он, час пик, когда обезумевшая толпа не видит препятствий на своём пути и бежит на выход, не замечая один ничем не примечательный рюкзак. Что же, это их проблемы. Звонок. Оглушительный взрыв сотрясает воздух, всё пространство заволакивает пыль, кровь, и строительный мусор. Ну, пора мне возвращаться на арену и солировать. Огромная куча тел. Кто-то пытается уползти, кто-то, кого не задел взрыв всё бегут на выход. Счастливчики. Теперь они пересмотрят свои взгляды на жизнь. Я же добиваю лежачих. Они еле шевелятся, цепляются руками за тела мёртвых словно за свою жизнь. Кто-то молится. Поздно. Здесь я управляю жизнью, я ваш бог, но мне не нужны ваши молитвы, мне нужны ваши бездыханные тела. Патроны почти закончились. Слишком я был расточителен в расстреле. Что же, теперь пора не менее важной части. И ты, наверное, скажешь, что в этот момент я застреливаюсь? Но нет, я не делаю этого. Совсем наоборот. Я специально упустил тот момент, что в рюкзаке у меня была ещё и маленькая аптечка. А вот недобитый подранок. Ха, вот он мой шанс. Я подхожу и успокаиваю его, насколько это возможно. Сильно ранена нога. Уже слышен вой сирен. То, что надо. А что я делаю? Перевязываю этого подранка и останавливаю кровь. А ещё прошу у него прощения. Наконец приезжает омон, полиция и так далее. Они заходят, а я уже стою на коленях безоружный.
— Погоди, то есть ты спас этого недобитка и сдался полиции?
— Именно. И Варя, не перебивай меня. Не разрушай целостности повествования.
Итак, я сдаюсь. И активно сотрудничаю со следствием, сдаю всех, кого могу, раскрываю все планы и так далее. Ну и конечно же раскаиваюсь в содеянном. Что чёртовы террористы промыли мне мозги, манипулировали мной, что я не контролировал себя. И только в конце я опомнился и помог тому недобитку. Кхм, жертве чудовищного преступления. Конечно же я признаю полностью свою вину, а на суде буду слёзно просить прощения у пострадавших и родственников погибших. Зачем я помог кстати? Ну, помощь раненым является одним из смягчающих условий. Нет, конечно пожизненного мне не избежать. Но это имеет далеко идущие планы. Нужно просто подождать. Что же, меня отправляют в тюрьму. На несколько десятков лет. Там я образцово себя веду, всем помогаю, всё делаю, много читаю и пишу. Да, пишу книгу. Книгу о том, что я сделал и как сильно сожалею о содеянном. Даю наставления людям, чтобы не допустили такое. Ведь я сыграю на жалости. Скажу о том, как мне было плохо и прочий бред. Так вот, в книге я напишу, чтобы уделяли больше внимания своим близким, особенно тем, которым сейчас плохо и больно. Короче говоря, это будет хит. Исповедь маньяка. Ах да, ещё я устрою так, что все средства, вырученные с продаж этих книг, будут идти на благотворительность. Словом, создам образ глубоко раскаявшегося, запутавшегося человека. Но писать я буду не одну книгу, а две. Которая выйдет намного позже. Так вот, чалить на зоне мне придётся долго, лет 30. Что потом? Прошение об освобождении. У нас практически нет случаев, когда выпускают заключённых с пожизненными сроками, но я прорвусь. Ведь у меня есть всё. И смягчающее обстоятельство, и сотрудничество со следствием и много всего ещё, о чём я только что сказал. Здесь правда опять упование на удачу, но мне повезёт.
Итак, я выхожу на свободу. Уже пожилым или практически пожилым. Целый рой журналюг захотят взять со мной интервью, которое я конечно дам, подтверждая всё, что написал в книге. Устрою встречу с жертвами и свидетелями теракта, плача горькими слезами буду просить у них прощения. И начну приступать к заключительной части плана. Разумеется, даже если меня освободили, то слежка какая-то точно будет. А это значит, что ни бомбы, ни ружья мне не видать. Но разве это проблема? Ничто не мешает мне сделать самодельный цестус и купить туристическое мачете. Ага, туристическое. Ну а дальше дело снова за малым — сделать то, что уже делал, но теперь с более эстетической точки зрения. Дождаться своего дня рождения и прийти к соседям, с которыми сдружусь. Показать в глазок торт и дождаться открытия двери. И вот она открывается, и мой левый кулак с железными пластинами летит в челюсть открывшего. Стоит ли описывать то, что будет дальше? Смерть. Всех в квартире. Конечно же будут крики, и соседи вызовут полицию. Оставаться в доме небезопасно, поэтому я выскачу на улицу. Люди. Много людей. То, что надо, чтобы совершить ещё несколько киллов. Не знаю, сколько удастся убить, я ведь буду уже немолодой, бегать прям резво не смогу. К слову в тюрьме я буду очень усиленно качаться. Короче говоря, буду надеяться на нерасторопность людишек и желающих погеройствовать и броситься на вооружённого человека. Времени у меня будет опять же немного, поэтому надеюсь хотя бы на пять трупов. Приезжают мусора. И знаешь, вот в этот момент очень большой соблазн покончить с собой. Взять мачете, занести руки за спину и словно гильотиной отрубить себе голову. Эффектно. Красиво. Или можно сдаться. Что я и сделаю. Но на сей раз я буду вести себя совершенно иначе. Помнишь я рассказывал о том, что в тюрьме буду писать две книги? Так вот, во второй книге я опишу всё как есть. Что я сам искал кураторов, что я сам хотел всех убить и раскаяние, и прочая чушь — часть моего плана по освобождению. А если вы это сейчас читаете, значит меня выпустили и прямо сейчас я убиваю людей. Да, книгу я выложу в интернет как раз перед самым выходом из своей квартиры перед резнёй. Ты прикинь как у всех бомбанёт! Всё будет охреневать, а я буду просто ржать со скамейки подсудимых в суде, и говорить, что буду и дальше жить за их счёт. Я буду смеяться им в лицо, говоря, что оставил им незабываемое наследие в виде дилогии книг, которые станут культовыми. Я буду смеяться над жертвами и над слезами близких погибших. Меня осудят и отправят в тюрьму, где я проживу до конца жизни. И ты представляешь, как буча поднимется по поводу возвращения смертной казни? Какие общественные волнения будут? Как много будет ненависти!