Все время, пока Милли говорила, он сидел окаменев. Потом, не произнеся ни слова, встал и вышел. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь видел его реакцию на рассказ Милли. Мысль о том, что пули могли растерзать ее тело, была непереносима.
Его внимание привлек шум приближающихся голосов. Он не вслушивался в то, что говорили работники, направлявшиеся к своему бараку на ужин. Но тем не менее один противный громкий голос заставил его насторожиться.
Это Дерк, подумал он, и опять пьяный. Фрэнк уже предупреждал этого парня, чтобы тот не пил в рабочее время. Когда он, затоптав окурок, решительно направился к группе мужчин, то отчетливо расслышал, что говорил Дерк.
– Мне она отказала! – верещал парень. – Кувыркаться с боссом в хижине она может, а для меня, видите ли, слишком хороша! Верил ненавидит ее всеми потрохами, и я могу ее попять. Но как бы там ни было, о похождениях непорочной мисс Грей и босса знает весь город…
Он запнулся, осознав, чья тень показалась около барака, остальные мужчины вздрогнули, поняв, что сейчас произойдет.
– Но, босс… – заскулил было Дерк, зная силу Фрэнка и видя зловещий блеск в его глазах.
– Ты, сукин сын!
Последнее слово еще звучало, когда огромный кулак Фрэнка свалил Дерка на землю. Следом ринулся он сам. Схватка была не равной. Фрэнк был быстрее и сильнее соперника, к тому же им двигал необузданный гнев, а тот бы пьян. Подняв наглеца с земли и сильным пинком швырнув его в грязную лужу, Фрэнк собрался продолжить побоище, но несколько подсобных работников заслонили валяющегося в луже парня.
– Хватит, босс, он уже получил свое, – сказал рассудительно пожилой ковбой. – Не надо выдирать ему ноги из задницы. Поверьте, мы не слушали его брехню. И слепой сразу увидит, что мисс Грей настоящая леди.
Фрэнк тяжело дышал. Он перевел взгляд с лежащего в грязи мерзавца на других работников. Зеленые глаза горели. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
– Если кому-нибудь интересно слышать, говорю. Мисс Грей – моя невеста. – Сказав это, он глянул в лицо каждому ковбою, как бы стараясь вбить это утверждение в их мозги. – Мне на эти грязные сплетни наплевать, но ее они сильно огорчат. Она – миссионерка. И тот, кто называет себя мужчиной, не имеет права унижать такую женщину.
Ковбои выглядели пристыженными.
– Дерк сказал одному репортеру, что она живет здесь, – снова вступил в разговор старый ковбой. – Мы старались пристыдить его, мистер Джонсон. Но он жаждал крови и выглядел полубезумным. Его распаляла Верил Слейтон, пользуясь тем, что он неровно дышит к ней. К тому же он не просыхает, как только уходит из вашего поля зрения.
– Думаю, что теперь у него есть шанс получить от нее вознаграждение за свою подлость, – Фрэнк старался успокоиться и успокоить других, не придавал слишком большого значения произошедшему.
Конечно, ковбои и не подозревали, какая буря мыслей и эмоций одолевает его. Слишком много свалилось на него за последние месяцы, от проклятого завещания и до событий, связанных с Лилиан. Сжав кулаки, он стоял и наблюдал, как Дерк приоткрыл вспухший глаз и пытается понять, что происходит. В его взгляде читался откровенный страх.
– Убирайся с моего ранчо. Если я тебя увижу еще хоть один раз, я сломаю тебе шею. Кстати, если ты собираешься крутить роман с Верил, то помни, у Бена кулаки не меньше моих, а она по молвлена с ним. Это так, к твоему сведению.
Дерк был явно потрясен:
– Она… с Беном!
– Она просто использовала тебя, дурака, в своих грязных целях, дошло? – с иронической улыбкой поинтересовался Фрэнк. – Обещаю, что завтра весь город будет смеяться над твоей глупостью. И всем будет наплевать на твои сплетни, идиот.
Дерк поднялся на ноги. Было заметно, что он протрезвел после полученной взбучки. Тыльной стороной ладони он вытер кровь, сочившуюся из разбитой губы. Руки его заметно дрожали. Он потянулся за валявшейся в грязи шляпой.
– Нельзя бить до смерти из-за бабы, – процедил он злобно.
– А можно мазать женщину грязью, если она дала тебе от ворот поворот? – Голос Фрэнка прозвучал устрашающе. Чувствовалось, что он опять заводится. – Твои гастроли в Пейетте закончились, Дерк. Я позабочусь об этом.
Фрэнк, повернувшись на каблуках, и не обращая внимания на перешептывание мужчин у себя за спиной, направился прямо к дому. Он прошел мимо Кэти и Милли, которые безмолвно наблюдали за дракой.
Лайон спал. Фрэнк, бесшумно отворив дверь, убедился в этом. Поэтому он направился к комнате Лилиан и постучал в дверь. Через несколько секунд она открыла и, увидев его, вздрогнула от неожиданности. Интересно, открыла бы она, если бы знала, кто стучит? Девушка выглядела ужасно. Фрэнк поскреб концом указательного пальца угол рта, скрывая волнение, и взглянул ей в лицо.
– Почему ты не сказала мне о том, что Дерк наговорил тебе гадостей? Почему ты не сказала мне о том, что тебе и твоим родителям пришлось перенести в Центральной Америке, и о том, что вы там делали?
Она смотрела на лицо Фрэнка, отмечая следы повреждений, и, кажется, даже не осознала того, что он сказал. Потом тихо спросила:
– Что случилось, кто тебя побил?
– Перед тем, как уволить Дерка, мне пришлось проучить его, – холодно ответил Фрэнк. – Я удовлетворен тем, что ему досталось вдвое больше, чем мне. Тебя это не шокирует?
Теперь до нее дошло, что он сказал.
– Так ты знаешь… все это?
– Да, я все знаю, – заверил девушку Фрэнк. Он тяжело дышал. Хриплым голосом задал вопрос, который его очень волновал: – Прошу тебя, скажи, почему ты мне не доверяешь? Почему ты мне единственному не сказала всей правды о себе?
Она отвела глаза.
– Я не могла сделать этого. Во-первых, мне было тяжело вообще говорить об этом. Во-вторых, я была уверена, что тебя шокировало бы то, чем я занимаюсь. Я лгала, потому что мне хотелось еще немного пожить. Мне хотелось побыть кем-то другим, мне хотелось быть такой, как большинство окружающих женщин, мне хотелось быть… любимой. – Она почти выкрикнула последние слова и прикрыла глаза. – Но я не имела на это права!
Он ступил с порога в комнату и захлопнул дверь. Потом привлек Лилиан к себе, крепко прижал к груди. Мягко покачивая податливое тело, Фрэнк прижимал ее так, чтобы она слышала, как бьется его сердце. Тишину нарушал только приглушенный звук ее рыданий.
– Ты веришь, что я тебя люблю? – спросил Фрэнк, потом продолжил: – Ужасно то, что я, запутавшись в собственных проблемах, не понял, какая ты, – признался он с горечью. – Я так нестерпимо хотел тебя, что не заметил совершенно явные знаки твоей неискушенности. За это я заслуживаю пули в лоб.
– Но и тоже хотела тебя не меньше, – шепотом призналась Лилиан, почти дыша в его ухо. – Так что тут есть и моя немалая доля вины. Не будем вычислять, кто больше виноват.
– Мне жутко обидно за все, – прорычал Фрэнк, – да еще эта рыжая стерва распускает в городе сплетни о тебе. Прости меня!
– Это не имеет значения, – напомнила ему девушка. – Меня здесь скоро не будет. Если репортер не обнаружит меня здесь…
– Даже если он найдет тебя здесь, это не имеет значения, – отрезал Фрэнк. – Я сказал ковбоям, что мы с тобой помолвлены. Они разнесут эту новость по городу. Верил удавится от злости.
– Мы помолвлены? – ужаснулась Лилиан. – Но мне нельзя делать этого.
Фрэнк отступил на шаг и ухмыльнулся:
– Это почему же нельзя? Ты ведь миссионерка, а не монахиня.
– По другой причине, Фрэнк. Мне не хотелось бы, чтобы ты женился на мне, спасая мою репутацию. Я не пропаду, с моей квалификацией я везде найду работу. – В ее глазах затравленной газели застыли горечь и грусть.
Его взгляд пробежал по нежному лицу Лилиан.
– Какая тебе еще нужна работа? Не забывай, что супружество само по себе нелегкое занятие. Мы с Лайоном вернемся к прежнему распределению обязанностей, и оба будем от этого счастливы. Это означает, что я буду дома чаше и дольше. У меня будет больше времени для тебя и наших малышей.