Усилием я стерла с губ глупую улыбку, вот только в глубине серых глаз все еще бесились чертята. Подняла голову и с напряженно-серьезным выражением лица сбросила покрывало, решив, что разумнее будет укутаться в халат тетушки, а рубашку вернуть ее законному владельцу, дабы греховные линии его тела не затуманивали мой невинный взор.
Радужные лепестки на ситцевой ткани халата вызвали улыбку. Хозяйка дома смело раскрасила прозу своей жизни в яркие цвета, тем самым создав себе настроение. Она словно забыла про оттенки серого, да и черный использовала, только чтобы расставить акценты.
Пальцы скользнули по гладким пуговкам. Быстрым движением я опустила рубашку на дубовый локотник софы, накинула халат на плечи, подпоясалась и засучила рукава. Смотала волосы в узел, поверх набросила иллюзию мелких кудрей.
– Фиц, – позвала я тихо, – доброе утро.
– Как ты себя чувствуешь? – прохрипел он.
– Плечо немного саднит, а в целом порядок, – отозвалась я, воскрешая в памяти встречу с каменной стеной. Присев на край широкой софы, я неуверенно спросила: – Фиц, а что дальше?
– Дальше?.. Завтракаем и идем покупать тебе платье. После дуэль, обед и прогулка по городу. Первая половина дня обсуждению не подлежит, в остальном готов выслушать твои предложения… если таковые будут иметь место. В любом случае вечер у тебя свободен.
Емко, а главное удивительно для человека только вынырнувшего из мира снов. Прокрутив в голове все сказанное, я нахмурилась. Платье?
– Фиц, я же сказала, что не приму твой подарок.
– Это не подарок, Солнце. Вовсе нет. Рассуди сама, моими стараниями ты безвозвратно испортила свой наряд. Отсюда вывод, я обязан дать ему замену. Ты же не хочешь, чтобы я чувствовал себя ущербным, потому что неспособен платить по долгам.
– Как-то странно ты рассуждаешь, – озадаченно пробормотала я.
– Одно платье. Оно не сделает тебя зависимой, а мне не позволит упасть в своих глазах.
– Ладно! Одно платье! И можешь спать с чистой совестью, – уступила я, прослеживая долю здравого смысла в его словах. В конце – концов, не ходить же мне голой?
– Ты успокоила мою душу.
Я засмеялась, но тут же улыбка сошла с моих губ, а пальцы нервно сжали покрывало.
– Фи-иц, а ты случайно не знаешь?..
– М-м? – парень вопросительно вскинул брови.
– Где мое платье?
– Сжег…
– Хорошо, а… – раскрасневшись, я так и не смогла поинтересоваться участью своих панталон – храбрости не хватило.
– Все сжег.
***
Небо было затянуто пеленой перистых облаков, сквозь которые пробивался мягкий рассеянный свет. Ветер, в спонтанных порывах своего дыхания, то поднимал клубы режущей глаза пыли, избавляя от томительной духоты, то, словно прислушиваясь на мгновение-другое, затихал.
Стоя на пороге дома, я поблагодарила за гостеприимство хозяйку и ребят.
– Договор в силе? – поинтересовалась напоследок Наира.
Некромант кивнул и мы покинули гостеприимный дом, выйдя на улицу по дорожке, пролегающей через разноцветье палисадника.
Я выглядела смешно и чувствовала себя ужасно. Разгуливать по городу босиком и в пестром халатике, да на голое тело – было тем еще испытанием.
Холодным равнодушием провожал Фиц взгляды мужчин, выкручивающих свои головы вослед нашей паре. Живой интерес представительниц прекрасного пола так же не трогал его. Пряча за расписными веерами улыбки, дамы не могли спрятать глаза, которые поражали удивительной смесью искреннего веселья и откровенного недоумения. Мне же казалось, что надо мной ржут даже лошади, в приступе смеха ударяя копытами о бутовое покрытие улиц.
– Они не стоят твоих терзаний. Знай, ты прекрасна в любом образе: и в халате, и в платье, а еще лучше без… платья.
И без того смущенная, я дернула Фица за край рубашки.
– Неужели в твоих глазах я всегда привлекательна, какую бы личину не примерила?! – уколола я, имея ввиду тучную фигуру Роиль.
Фицион лишь улыбнулся кончиками губ. Он распахнул передо мной двери и я робко просочилась в текстильную лавку, не подозревая, что своим появлением вызову полное отупение покупательниц.
Измерив всех взглядом, я обратилась к Фицу нарочито медленно протягивая слова:
– Милый, я освоила новое заклинание кратковременного ступора.
– Результат впечатляет!
Видимо, переварив сказанное, женщины нырнули в отрезы, словно лягушки в ил, и лишь украдкой бросали в нашу сторону любопытные взгляды.
На втором этаже были представлены наряды на любой вкус. Я попала в мир, который завораживал волшебством и буйством красок всех, кроме меня. Одежды казались красивыми, но пустыми, как иллюзия золотого браслета, которую я еще будучи ребенком примерила на свое запястье. Воспоминание больно кольнуло.
– Позволь мне… – предложил Фиц.
К выбору наряда он подошел основательно: шифоновое платье цвета ледяного нефрита с элегантной вышивкой на корсете, шелковое белье, чулки и серебристые туфли. Столь совершенная красота притягивала взгляд, но цена за его спокойную совесть казалась мне непомерно высокой.
– Ну нет, для меня это слишком!
– Желаешь, чтобы я тебя одел? Солнце, не искушай меня. Я с самого утра гоню от себя мысль… – некромант склонил голову, словно голодный пес, и с какой-то холодной дикостью посмотрел на меня. – Смирись, – прошептал Фиц так ласково, что я решила, перечить – себе дороже и без лишних слов приняла платье.
Облаченная в новое платье я вышла к Фициону.
– Ты как таинственная колдунья, – сказал он и легко коснулся моих губ.
Смущенная его словами и поцелуем, я зарделась словно алая заря по осени.
В пенаты родной академии мы направились под звучный цокот подков толстозадого мерина, круп которого на три необъятные части делили потертые вожжи. Вот это экземпляр!
– Заметила что-то интересное?
От неожиданного вопроса я вздрогнула. Да уж, такая жопа мерина и близко не идет в сравнение с загадочными духами, живущими в зеркалах в обеденной зеле.
– Н-нет. Так… – просто задом любуюсь… Где мое воспитание? Я потупила взгляд, а после и вовсе отвернулась.
За квартал от академии «Плавучая гора» Фиц расплатился с хмурым возничим и ловко спрыгнул наземь, услужливо протянув мне руку. Я грациозно соскользнула с подножки и опустилась в его объятия.
– Куда это мы? – возмутилась я, когда Фиц увлек меня в узкий проулок под нарядные кроны унаби, пестрящие сладкими красно-бурыми плодами. Под ногами захрустели тоненькие веточки, зашуршали зеленые листики.
Мы остановились напротив забора с горбатыми камнями, облепленными белесой паутиной и разукрашенными пухом пернатых. Фиц легко коснулся моего лица. Отбросив сомнения и впервые поверив в нас, я подалась ему навстречу и…
– Солнце, где ты витаешь? Ты выпадаешь из образа.
Я мстительно прищурилась. Иллюзия кудрявых локонов рассыпалась, оставив пучок скрученных на затылке волос. Едва коснувшись изгиба моей шеи, Фиц распустил мне волосы, волнительно очертил ладонями плечи и прильнул к моим губам.
– Я не могу сосредоточиться на образе Роиль… Не могу… когда ты… так… целуешь… – роняя тихий стон, прошептала я.
– Назови мне свое имя, – глубокий вдох и Фицион посмотрел на меня так, будто одним словом я могла утолить его «жажду».
«Может быть, позже… когда я не буду проживать чужую жизнь», – мысленно пообещала я.
Прочитав в моем молчании ответ, Фиц с нежной грустью коснулся губами моей щеки. Нехотя отстранился и, сорвав с ветки финик, предложил его мне…
В холе женского общежития я лицом к лицу столкнулась с комендантшей. Старуха прожгла взглядом мои волосы, каскадом шелка спадающие на открытые для поцелуев плечи, утянутую корсетом талию, подол, сверкающий словно пена морская, после чего презрительно фыркнула. Вот вам и «здрасте»! Приветствие застряло у меня в горле.
Я с легкостью пересекла холл и словно лесная колдунья скрылась в темноте своего подвала. И пусть я была малость тяжеловата для туманного видения, однако Фиц все же правильно подметил…
– Может я и не достаточно колдунья, но таинственная – это точно!