Успехи были не слабыми. Выплавили более двадцати тонн черновой меди. Хотя, тут до электролиза ещё сотни лет, так что, просто меди. Теперь добавятся почти три десятка башкир к металлургам и работа должна ещё лучше пойти. Кроме того получили пятнадцать тонн чугуна. Тоже не плохо для начала. И на закуску имелся полный бочонок золота, килограммов восемьдесят, Пётр его еле поднял. Сильно-то его золото не порадовало, ему за пару лет его евреи навозили с избытком. Пора форт Нокс строить. Чугун был важнее.
Если метр рельса весит десять килограмм, то на узкоколейку для конки от Вершилова до промзоны, которая получалась длинною четыре километра, нужно будет восемьдесят тонн, а за год получили пятнадцать, это что, пять лет ждать. Нет, надо выпуск чугуна наращивать.
С этого и начал Пётр разговор с Шульгой. Никита Михайлович заверил, что это начать было сложно, а с набранным опытом и увеличение народа работа попрёт.
Где-то через пару недель, до Пожарского вдруг дошло, что он здесь больше не нужен, всё идёт своим чередом, главное он сделал, пополнение привёз, и скот с инструментом для вновь прибывших привёз, дальше уж сами. Вообще хорошо. Пётр начал собираться в обратную дорогу, Все свободные от срочных работ люди возили на лошадях к Белорецку металлы и полевой шпат, тоже заготовленный в приличном количестве, на пару лет хватит. Сам же Пожарский пообщался напоследок с вождём вогулов Увачаном. Шульга сдал на руки Пожарскому несколько мешков с мягкой рухлядью, сейчас же вождь принёс собой ещё целый мешок шкурок соболя, белки и куницы. Оказывается, племя Увачана неплохо устроилось, оно по демпинговым ценам скупало железный инструмент у жителей Миасса, а сами соседним племенам меняли на шкурки по совсем другой цене. Слух о богатых железными орудиями пришельцах распространился на огромный уже район и шкурки несли десятками. Племя Увачана выросло, он принял к себе несколько молодых холостых мужчин из других племён и десяток пацанов подрос. Так что Увачан сейчас в здешних местах сила и авторитет. И ладно, Пожарский понимал, что одна фарфоровая ваза, ну, пусть, две, стоят дороже всех этих шкурок, но нужно ведь жене шубу шить. И не это убожество местное с рукавами до земли и подолом подметающим землю. Он в телевизоре видел, какими шубки могут быть, напрягём память и Рубенса и законодателем мод должна стать не Франция и Италия, а Русь матушка. А и правда, пора, наверное, и платьями заняться. Художников у него как грязи, нужно только ножную швейную машинку изобрести. Там проблема в шпульке и игле с ушком в начале, а не в конце иглы. Нужно будет напрячь Симона Стивена и Вильгельма Шиккарда, втроём эту проблему должны решить.
Перед отъездом Пётр собрал металлургов и озадачил их. Нужно чугун лить не чушками, а рельсами и чем длиннее, тем лучше. И началось, пришлось с товарищами делиться опытом, набранным при литье колоколов. Но через три дня отлили несколько первых рельсов длинною два с половиною метра.
– Вот так и продолжайте, – сказал им напоследок Пожарский и уплыл.
На целый месяц раньше, чем обычно получилось. Вышли из Белорецка первого июля.
Событие двадцать шестое
Княжна Марфа Владимировна Долгорукова намазала на кусок белого хлеба толстый слой орехового масла и стала откусывать от получившегося бутерброда небольшие кусочки, растягивая удовольствие. Сейчас холопка Васька должна принести заморский кофей и нужно, чтобы бутерброд ещё остался, а то чем эту горечь закусывать. Кофей Марфе понравился, единственной из сестёр. Младшие Елена и Фетинья предпочитали пить по утрам чай, а противная Машка вообще ничего не пила, она ходила по утрам, сразу после заутрени к ведьмам и принимала там разные зелья. В последние дни вместе с Машкой к ведьмам стали ходить и батюшка с матушкой.
Княжна же любила утром после кофею посидеть, взобравшись с ногами в уютно мягкое кресло, и помечтать. Ей уже исполнилось девятнадцать лет, а она всё ещё в девках. Конечно, то батюшка был три года воеводой в Казани, где женихов днём с огнём для княжон не найти, а только они попали наконец в Москву, как батюшку отправили в Вершилово. Здесь князей ещё меньше, чем в Казани. Ещё пару лет и никто вообще замуж не возьмёт, кому старухи нужны.
Марфа страшно завидовала старшей сестре. Вот один единственный княжич проезжал через Казань и тот Машке достался, да не старик какой, а Петенька Пожарский, самый завидный жених на Руси, ну, может, второй после царя. Петенька был красавцем, он был высок и строен и он был, по словам батюшки, самым богатым человеком во всём мире. И за что всё это досталось дуре Машке. Она ведь тощая и глупая. Вон даже до приезда Марфы не могла догадаться приказать управляющим, чтобы ей каждый день новую коробочку шоколадных конфет приносили. Хоть сейчас после требования Марфы стали, правда, коробочку назад забирают, ну и ладно, куда им сотни коробочек. Если бы на всех разные рисунки были, тогда можно было и не отдавать, а так на всех либо рожа её старшей сестры Машки, либо вид на Спасскую башню московского Кремля. По словам батюшки, коробочка эта стоит столько, сколько в неё серебряных монет влезет.