- Все перемены связаны с неизбежными жертвами. Павшие во имя свободы заслужат уважение и вечную память у благодарных потомков, - воскликнул Желябов.
- Андрей Иванович, а вы лично, ваша семья, ваш сын, которой еще совсем кроха, готовы ли оказаться в числе миллионов, которые падут "во имя свободы"? - спросил я.
Желябов вздрогнул. Похоже, что он раньше как-то не задумывался над тем, что я ему сказал.
- Андрей Иванович, а ведь накануне ареста вы в Одессе занимались нужным и полезным делом - помогали славянам - жертвам турецкого террора на Балканах. Скажите, что подвигло вас на это занятие?
- Я всегда был на стороне гонимых и униженных, - сказал Желябов. - Поэтому мое участие в деятельности Одесского комитета помощи славянам я считал и считаю делом достойным, и заслуживающим уважение.
- Не хотели бы вы продолжить свою работу здесь, в Константинополе, - неожиданно для Желябова, спросил я. - Если бы вы знали - сколько здесь находится людей нуждающихся в помощи. Сколько сирот и беженцев, сколько изломанных войною судеб. Вы могли бы здесь с вашей энергией и умом достойно потрудиться на благо людей. - Как вам это предложение?
От неожиданности Желябов вздрогнул. - Но я ведь арестован, и вскоре предстану перед судом, - растерянно сказал он.
- Думаю, что с властями Российской империи мы этот вопрос уладим, - сказал я. Против Югороссии вы никаких преступлений не совершали, поэтому здесь вы будете на свободе.
- Югороссии? - удивленно спросил Желябов. - А что это за государство такое, я о нем ничего раньше не слышал.
- Югороссия, Андрей Иванович, это недавно образованное государство на территории бывшей Османской империи, отвоеванной у турок. Разве вам в Одесской тюрьме ничего об этом не рассказывали?
- Ходили какие-то слухи, - задумчиво сказал Желябов, но толком никто ничего так и не понял. - А кто у вас царь?
- А у нас нет царя. Время военное, и верховная власть в нашем государстве принадлежит адмиралу Ларионову. С Российской Империей у нас доверительно-союзные отношения, так как воюем мы с общим врагом. Ну, а более подробные сведения о нашем государстве вы узнаете позднее.
- Чудны дела твои, Господи, - растерянно пробормотал Желябов. - Выходит, что ваше государство - вроде САСШ или Французской Республики?
- Вам будет трудно многое понять из наших порядков. - ответил я, - но скажу вам точно, что вы будете удивлены многим, увиденным у нас. Для многих, кто попал на территории Югороссии, порой кажется, что они оказались в новом, невиданном доселе мире.
- Александр Васильевич, - задумчиво сказал Желябов, - могу ли я обдумать ваше предложение. Вы прекрасно понимаете, что согласившись с ним, я взвалю на себя некие моральные обязательства. Я должен точно знать, не будет ли мое пребывание здесь нарушением моих жизненных принципов.
- Хорошо, - сказал я, - вы сейчас пройдитесь по древнему Царьграду, и посмотрите своими глазами на нашу жизнь. У нас тут еще пока неспокойно, кое-где резвятся разбойнички, поэтому я дам вам в сопровождение из наших бойцов...
Я достал из ящика стола радиостанцию, и вызвал коменданта Никитина. - Дмитрий Иванович, это Тамбовцев. Кто там у нас сейчас свободный из морпехов? Кукушкин.., - Пришлите его ко мне, для него есть небольшое поручение... Хорошо, жду! - подняв глаза, я увидел, что Желябов смотрит на меня удивленным, ничего не понимающим взглядом.
Минут через пять мы с Желябовым лицезрели "явление Христа народу". Кукушкин, несмотря на летнюю жару, был подтянут и застегнут на все пуговицы... Только вот следы помады на щеке был неуставным, - Вызывали, тащ капитан? - козырнул он мне с порога.
- Вызывал, товарищ сержант, - усмехнулся я в бороду, - но, между прочим, помаду после поцелуев надо вовремя стирать с лица...
- Виноват, тащ капитан, - сержант достал из кармана шелковый платочек (подарок Мерседес, подумал я), и протер им щеку, это случайно, исправлюсь.
- От случайностей бывает, что и дети рождаются, - наставительно сказал я, и показал на несколько ошалевшего от всего увиденного и услышанного Желябова, - Вот, возьмите пару ребят половчее и пройдитесь с этим товарищем по городу, пусть посмотрит, что тут у нас и как.
- А кто он такой, тащ капитан? - Кукушкин посмотрел на Желябова, - какой-то он подозрительный.
- Это вы, товарищ сержант, подозрительный, - усмехнулся я, - а он - Желябов. - Вам известна эта фамилия?
Но, как ни странно, мои слова не произвели на Кукушкина никакого впечатления. Я подумал с досадой, - Вот она, нынешняя молодежь, "поколение сникерсов и пепси", жертва ЕГЭ. Мой современник, сразу бы узнал "героя-народовольца". А тут - ноль внимания. Кукушкин лишь задумчиво почесал затылок, и неуверенно спросил, - товарищ капитан, у нас там был, вроде, полузащитник "Анджи" с такой фамилией. - Или нет?
Потом он поддернул ремень калаша на плече, - Ладно, товарищ Желябов, раз уж товарищ капитан приказывает, устроим вам экскурсию по городу.
Уже из-за двери донесся его довольный басок, - Только вы не отставайте, а то тут народ такой, что зазевался - и чик ножиком по горлу, а потом - на шашлык...
Зажав рот рукой, я захихикал. Эту байку наши морпехи рассказывают всем "экскурсантам", как они говорят, "из империи", которых доверяют их попечению. Это чтобы "овечки не разбредались".
Только вчера от этих причалов в море ушла крейсерская эскадра Макарова. Он пока не тот солидный адмирал, которого мы знали по учебникам. Это недавний боцманский сын Степка Макаров, только-только произведенный в капитан-лейтенанты. Шкиперская бородка, которую он сейчас отпускает, делает его похожим на юношу, который хочет казаться старым морским волком. Я думаю, что будущий Степан Осипович будет хорош и без бородки. Дня через три-четыре, когда его "пароходы активной обороны" приступят к охоте за призами, англичане в голос взвоют от такого счастья. Ну, а мы сейчас готовимся к тому, что бы этот крик перешел в истошный визг. Короче, наша цель Суэцкий канал, самая ценная зарубежная недвижимость Британской империи после Индии. - Почему недвижимость? - А вы попробуйте его сдвинуть с места!..
Портовый кран аккуратно опускает в трюм нашего БДК "Калининград" последнюю из десяти ротных БМП-3Ф. Греко-русско-турецкий мат густо висит в воздухе. На причале своей очереди дожидаются три БТР-80 и один "Тигр". Угрюмый взводный, старший лейтенант Давыдков из комендантской роты, стоит рядом со мной. Вообще-то он больше всего похож не на Давида, а на того самого, который Голиаф. Мы там наведем порядок, и уйдем выполнять следующее задание. А им там оставаться "постоянным составом". От этих массивных мускулистых ребят, несмотря на то, что они одеты в общевойсковой камуфляж, так и пахнет краповыми беретами и спецназом "вованов". Если мы волки, то они псы-волкодавы. Серьезные ребята.
Но, надо торопиться... БДК с выделенными нам в подкрепление уланским полком и двумя артиллерийскими 4-х фунтовыми (по-нашему, 87-мм) батареями уже вошли в Босфор, и встали на якорь напротив бухты. Еще до заката конвой должен пройти Дарданеллы. Груженые снаряжением бойцы по трапу поднимаются на борт. Скрипят блоки крана, цепляющего стальными стропами первый БТР. Так и слышится визгливый вопль автовладельца из моего времени: "Краску, краску не поцарапай, скотина!".
- Господа офицеры?! - оборачиваемся и видим "чудо в перьях". Иначе не назовешь этого господина в голубом мундире, отделанном шнуром, бранденбурами, финтифлюшками, с шапкой, верх которой был почему-то квадратный... Короче, мечта вражеского снайпера. А господин берет под козырек и представляется, - Полковник Жданов Владимир Петрович, 10-й Одесский уланский полк, господа. Позвольте узнать, с кем имею честь?