В кабинет ввалились два солдата.
— Позовите сюда старшого. Немедленно.
Спустя пару минут старшой уже тяжело дышал на пороге.
— Звать изволили, ваше блаародие? — Спросил он, пыхтя.
— Да, — Я уже вернулся к столу и деловито перебирал страницы бухгалтерской книги. — Вынужден Вас огорчить. Я не смогу закончить аудиторскую проверку вашей документации. Мне необходимо срочно вернуться на станцию и доставить туда же пленника. Он обвиняется в важном государственном преступлении.
— Так точно, — Старшой так обрадовался, что не сумел скрыть довольной улыбки: он одновременно избавлялся от двух проблем разом.
— Подыщите ему какую-нибудь одежду и оформите бумаги, — Я посмотрел на часы. — Нам нужно успеть на челнок, он отбывает через полтора часа. Поэтому велите оседлать лошадей, на тот случай, если мы не будем успевать.
— Как прикажете, ваше блаародие! — Старшой вытянулся и щёлкнул каблуками, затем выбежал из кабинета.
Я выглянул в окно: вереница экскурсантов потянулась из внутреннего двора к каретам. Какой-то солдат, высунувшись из окна, орал что-то нечленораздельное по-русски.
От возникшего напряжения я начал мерить кабинет шагами, поглядывая на часы. Старшой всё не появлялся. Пленник нервно сжал руки в замок. На всякий случай я достал из-за спины револьвер и держал его наготове. Вдруг в коридоре послышался топот множества ног, и в кабинет ворвались человек пять солдат во главе с азиатом невысокого роста, одетым в чёрный костюм-двойку. Поверх белой рубашки без галстука проглядывала неприметная серая жилетка, как-то странно отблёскивавшая на свету.
Азиат сделал знак, и солдаты бросились ко мне, но я направил на них револьвер, взводя боёк.
— Кто хочет быть первым? — Спросил я по-русски.
Солдаты замерли в нерешительности.
— К двери! — Прикрикнул я на них, и они послушно отступили за спину азиата.
— Вы же прекрасно знаете, что ваше оружие не будет здесь действовать, — Сказал азиат по-английски, усмехаясь. — Так что бросайте пистолет, господин Шевчук. Или мне лучше звать Вас доктор?
Он пристально смотрел мне в лицо, и я ощутил, как меня будто что-то придавило к полу. Я почувствовал слабое желание подчиниться ему: видимо, он пытался меня загипнотизировать, но у него это плохо получалось.
— Брось пистолет! — Повторил он с сильным нажимом.
— Вон отсюда! — Наорал я на него в ответ. — Или я буду стрелять.
— Стреляйте, — Он развёл руками. — Докажите себе и мне, что ваше оружие не действует.
— Не хочу Вас убивать, — Сказал я. — Убирайтесь отсюда к чёртовой матери.
— Я представитель властей. Сдайте оружие и закончим этот бессмысленный спор.
— Чёрта с два! Так я Вам и поверил, — Я угрожающе навёл револьвер ему прямо в центр груди. — Последний раз предупреждаю.
— Тогда стреляйте. Что же Вы медлите? Стреляйте!
Последнее слово было произнесено с таким нажимом, что мои нервы не выдержали, и я нажал на спусковой крючок. Револьвер выстрелил, выплёвывая пулю в клубах какого-то сизого пара. В ту же секунду пуля ударила ему в грудь и медленно, будто преодолевая какие-то неведомые силы, потянула за собой пиджак и жилетку, образуя расходящийся конус черноты. Конус расширился до диаметра хорошего блюдца, вытянулся на полметра сзади его тела и тут же пропал с хлопком. Азиат, у которого во всю грудь зияла огромная дыра, ничком рухнул на пол. Солдаты попятились к двери.
— Всем лежать! — Заорал я по-русски.
Солдаты послушно легли. Пленник смотрел на всё это с неподдельным ужасом.
— Что сидишь, как истукан, — Я показал на него револьвером. — Доставай мешки из контейнера.
Он поспешно открыл мой контейнер и достал два увесистых мешка, а я поднял с пола кочергу, не спуская глаз с лежащих солдат. Со всей силы я вдарил кочергой по окну, и мелкие квадратные стёкла посыпались во двор, разлетаясь вдребезги. Обвисшую раму я зацепил кочергой и вытащил в кабинет.
— Бросай мешки во двор и прыгай, — Приказал я пленнику.
Он не стал дожидаться повторного приглашения и сиганул в окно.
— Лежать полчаса, — Приказал я солдатам и последовал за ним.
Конюх успел оседлать уже трёх лошадей. Услышав выстрел, во двор выбежали несколько солдат. Я приказал им лежать и выстрелил в воздух для наглядности. Больше с ними проблем не было: они так вжались в землю, что, похоже, им придётся потом выкапываться.
— Мешок покрепче привяжи к седлу, — Командовал я. — От меня не отставать, в лес не заезжать.
Я вдарил в бока лошади каблуками своих туфель, и мы галопом вынеслись со двора.