‒ Что случилось? ‒ вырвалось у меня.
– Князь приказал княжичу с дружиной ехать на Красно Дворище. Там кого-то из дружины Будимира видели, – медленно произнес Альгидрас.
– Где это Красно Дворище? – на автомате спросила я, хотя в данную минуту меня гораздо больше волновало то, как он на меня смотрит.
– В двух днях езды отсюда.
– Почему так срочно?
– Мне князь не доложил.
– Почему ты так ведешь себя сегодня? – прямо спросила я.
Мне действительно казалось, что после вчерашнего все должно было измениться. Альгидрас позволил приблизиться к себе, рассказал о своем прошлом. А сегодня он смотрит так, будто мы – враги. И это после того, как я поняла, что влипла, умудрившись влюбиться. Не то, чтобы я ожидала ответного чувства… Это, пожалуй, все слишком усложнило бы, но я хотела нормального общения, чтобы не приходилось тратить силы на препирательства и можно было спокойно разобраться со своей неожиданной влюбленностью, убедиться, что это просто наваждение, которое в скором времени пройдет.
‒ Ты как будто злишься, ‒ сказала я, наблюдая за его реакцией. – Что изменилось за ночь? Еще вчера ты говорил вполне по-человечески.
Напоминать о вчерашнем разговре было неловко, но я должна была выяснить причину внезапной перемены в его отношении.
Он посмотрел в сторону, словно не желая встречаться со мной взглядом, и признался:
– Злюсь.
Я удивленно моргнула, потому что в глубине души была уверена, что он не станет отвечать.
– На кого?
Когда он посмотрел на меня, я не отступила только потому, что и так упиралась поясницей в перила.
– За что, интересно?
– Ты не должна была разговаривать с торговцем обо мне!
Такого ответа я ожидала меньше всего.
– Если я не говорю кому-то, что я – последний из хванов, и Радим об этом не говорит, и Злата, да даже княжич не говорит, то, верно, у нас у всех есть причина. Как думаешь?
От неожиданности я поперхнулась воздухом и закашлялась. Видимо, все же вчерашняя прогулка не прошла даром.
– Как ты…
– Узнал? – подхватил он. – Радим ни за что бы не сказал. Злата никогда не пойдет наперекор Радиму – она верна своему мужчине. Княжич не станет вмешиваться в то, что не его ума дело, и только ты принесла кинжал, узнала имя торговца… Только тебе могло прийти в голову так просто влезть в чужие дела. Ты – никто здесь. Пойми это наконец!
– Я… Я хотела, чтобы у тебя… – я запнулась, не зная, как продолжить, – думала, тебе будут важны эти вещи.
Я почувствовала, как щеки заливает густым румянцем. Я ведь даже не подумала о последствиях. Просто импульсивно захотела, чтобы у Альгидраса были дорогие ему вещи. А что, если он скрывался здесь? Я ведь ничего о нем не знаю…
– Если бы они были мне дороги, я бы их купил, – жестко ответил Альгидрас, глядя прямо на меня. И это был совершенно чужой взгляд.
Я поймала себя на мысли, что отчаянно хочу разобраться в ситуации, чтобы он больше никогда не смотрел на меня так.
– Подожди! Ты ведь врешь. Вчера ты был рад вещам. И лошади, и даже кинжалу, хотя и вел себя при виде него странно. Тебя разозлил свиток, да? Именно его хотел передать торговец последнему из хванов. Я угадала? Что в нем?
Альгидрас прищурился, разглядывая меня чересчур внимательно. А потом криво усмехнулся.
– Ловко поняла, – он окинул меня еще одним внимательным взглядом. – Прав был вчера княжич.
То, как он это сказал, мне совершенно не понравилось.
– А если бы на моем месте был мужчина, и он догадался, тебя бы это тоже удивило?
– Меньше, – не стал отпираться Альгидрас.
– Ага. То есть все женщины дуры, да? – прищурилась я.
– А некоторые еще и места своего не знают, – добавил Альгидрас.
– Да ты что?! И где же мое место? ‒ меня уже ощутимо потряхивало от его уверенности в том, что он имеет право мной командовать.
– Пока мужа нет, там, где брат укажет! И если он сказал сидеть дома, то ты должна сидеть дома, а не лететь птицей к княжичу.
– Почему тебя-то это волнует? Ты мне не брат!
– Ну что ты! Побратимство – родство сильнее кровного. Брат. Еще какой брат, – прозвучало это почти как ругательство.
– С чего ты решил, что можешь указывать мне, что делать? И почему ты без конца упоминаешь княжича? – возмутилась я.
– Это не я – ты упоминаешь. Ты же к нему летела так, что чуть меня с ног не сбила.
– Ну, тебя с ног сбить не мудрено. И котенок справится, ‒ мстительно произнесла я, в то время, как в моей голове билась мысль о том, что его поведение подозрительно похоже на банальную ревность.
Альгидрас не изменился в лице, но я поняла, что мои слова его задели. Злость смешивалась в моей груди с радостью. Неужели вправду ревнует? Отчего-то вспомнился сегодняшний сон про хванов и девушка, в теле которой я была. Интересно, а ее он ревновал? Как много она для него значила?
Устыдившись своих мыслей, я переключилась на то, что волновало меня с утра. Мне нужно выяснить правду.
– Ты действительно не был женат?
Альгидрас нахмурился, и я вдруг подумала, что на самом деле у него очень усталый вид. Просто он был сегодня необычно живой. Наверное, потому что злился. Словно в подтверждение этого меня на миг опалило вспышкой ярости. Явно не моей. При этом его лицо не изменилось. Он все так же молча смотрел на меня, чуть хмурясь. Значит то, что я не чувствую его эмоций – результат внутренних усилий самого Альгидраса, и, если заставить его растеряться, это дает сбой. Отлично! Ему об этом знать не обязательно.
– Почему ты спрашиваешь? – медленно произнес он.
– Я… видела во сне.
– Что? – взгляд серых глаз стал колючим.
– В прошлую ночь я видела отрывок прошлого. Тебя и Всемилу.
– Это мог быть просто сон.
– Не думаю.
– Но и не можешь точно сказать, что это была правда.
– На самом деле, я могу проверить, если ты ответишь на пару вопросов.
– Я только и делаю, что отвечаю на твои вопросы, – в его голосе послышалось раздражение.
– Но неспроста же это все стало мне сниться. Может, это связано с Радимом? Может, я увижу что-то, что поможет нам в будущем? Надеюсь, ты достаточно образованный человек для того, чтобы не сказать мне, что прошлое не имеет значения для понимания будущего?
Альгидрас сцепил кисти в замок, вывернул руки, хрустнув пальцами, чуть сморщился и медленно произнес:
– Я не был женат.
То есть это просто сон? Значит, ничего этого не было? Или же он снова лжет?
– Скажи: а я могу тебе верить?
Ресницы Альгидраса на миг опустились, а переносица уже привычно сморщилась. При этом на меня полыхнуло злостью пополам с растерянностью. Впрочем ненадолго.
– Это неправильный вопрос, – он посмотрел мне в глаза.
– Почему?
– Я могу сейчас солгать в ответ или сказать правду.
– А я поверю, – откликнулась я.
– Верить нельзя никому! – в голосе Альгидраса послышались раздраженные нотки.
– И что мне делать? – не выдержала я. – Тебе я верить не могу. Никому не могу! Я дошла до того, что сегодня заподозрила Злату в гибели Всемилы! Представляешь?