Альгидрас провел дрожащей рукой по лицу, откинул назад мокрые волосы и, не дождавшись от меня ни слова, произнес:
— Пойдемте на берег.
Мне не хотелось выпускать из объятий сына, но еще меньше хотелось оставаться в воде, поэтому, когда Альгидрас забрал у меня Димку, я ему это позволила. Удерживая сына одной рукой, вторую он протянул мне, но я ее проигнорировала, хотя для того, чтобы встать, мне понадобилось приложить колоссальные усилия. Ноги едва держали.
На берег мы выбрались в гробовом молчании. Альгидрас осторожно поставил Димку на мелкую гальку и принялся стаскивать с него рубашку. Притихший Димка не сопротивлялся, и от этой картины у меня защемило сердце. Я не хотела сыну такой судьбы. Я всеми силами старалась ее предотвратить, но в их чертовых преданиях все давно записано, и обмануть их, как оказалось, впрямь невозможно.
Я подошла к сыну и, оттеснив Альгидраса в сторону, присела перед ним на корточки и крепко его обняла. Он дрожал от холода, несмотря на то, что здесь было лето и над нашими головами светило солнце.
— Ты же хотел приключение? — улыбнувшись, спросила я.
Димка осторожно кивнул, но было видно, что приключение его ничуть не вдохновило.
— Давай снимем мокрую одежду, чтобы не простудиться, и будем ее сушить, — вновь улыбнулась я, хотя на самом деле мне хотелось разреветься от страха и бессилия.
— А где мы будем ее сушить? — спросил мой городской до мозга костей ребенок.
— Вон на тех больших камнях, — старательно изображая воодушевление, указала я на два здоровенных валуна.
На лице Димки появился проблеск интереса. Он сам стащил промокшие штаны, оставшись в трусах, на которых красовалась вереница жизнерадостных крабиков.
— Их тоже лучше снять, — посоветовал Альгидрас, и Димка, послушно раздевшись догола, побежал раскладывать одежду на камнях.
Я с удивлением смотрела на то, как мой изнеженный ребенок несется по мелкой гальке. Почему-то я думала, что он будет хныкать и возмущаться, но, кажется, он чувствовал себя здесь гораздо комфортнее, чем я. Воспоминания, ненужные, почти похороненные, страх перед будущим — все это не давало мне вдохнуть полной грудью воздух мира, по которому я очень скучала. Я не знала, что нас здесь ждет... Я могла бы спросить у Альгидраса, но не видела в этом смысла. Все равно я не поверю его ответу.
Поднявшись на ноги, я посмотрела на хванца. Тот успел стащить футболку и теперь ее отжимал.
— Я раздеваться не буду, — на всякий случай предупредила я.
— Ты можешь заболеть, — произнес он.
— Плевать, — отрезала я, а сама подумала, что, если я заболею, никто не сможет защитить моего сына. Здравый смысл подсказывал, что я тоже, даже будучи здоровой, не смогу, но я предпочитала к нему не прислушиваться, потому что иначе впору было сойти с ума.
— Отвернись! — потребовала я.
Альгидрас послушно отвернулся и отправился раскладывать на камне футболку. Там же у валунов он снял джинсы и, отжав их, пристроил рядом с кое-как сваленной Димкиной одеждой. Я услышала, как он что-то сказал сыну, прежде чем начать расправлять его вещи. Димка с энтузиазмом бросился помогать. Я сняла платье, как смогла его отжала, чувствуя себя в нижнем белье весьма неуютно. Умом я понимала, что иные купальники на пляже бывают гораздо более смелых фасонов, но мысль о том, что я раздеваюсь на глазах Альгидраса, не давала мне покоя. Можно, конечно, было бы понадеяться на его порядочность и решить, что он не смотрит, только вот я чувствовала его взгляд. И это бесило.
Я огляделась по сторонам, глубоко вздохнула и не смогла сдержать усмешки. Насколько иначе я чувствовала себя здесь! Будто с каждым вдохом оживала, несмотря на то, что в легких еще покалывало, а перетруженные кашлем мышцы пресса были до сих пор напряжены.
Согревшийся Димка безо всякого страха подбежал к воде и стал шлепать по ней босыми ногами.
— Дима, отойди! — тут же отреагировала я.
Сын, не привыкший к моим окрикам, испуганно замер.
— Это безопасно, — услышала я совсем рядом. — Здесь никого нет. И никто к нему не приблизится. Я даю слово.
Я медленно повернулась к Альгидрасу, очень надеясь, что по моему взгляду ему станет понятно, что именно я думаю о его слове, о его порядочности и о нем самом…