Альгидрас ничего не ответил.
Поскольку Димка быстро уснул, а рассматривать Альгидраса меня больше не тянуло, я смотрела в окно и думала о том, что все же не могу до конца поверить в рассказанное Алтаром. Да, он каким-то мистическим образом указал на Павла Николаевича на общей фотографии. Да, он знал о мире Свири, рассказывал о Сумиране, Хариме и прочих, но, по факту, он мог быть обычным ряженым. Ни одного доказательства его волшебности я не увидела. Если не считать порыва ветра среди полного затишья… Я устало потерла виски. Чему именно в их словах можно верить и верить ли вообще?
Альгидрас словно почувствовав мои сомнения, обернулся. Он выглядел напряженным, но это в равной мере могло относиться как к беседе с Альтаром, так и к поездке на машине. Некоторое время он смотрел на меня, а потом вопросительно приподнял брови. Я помотала головой. У меня был миллион вопросов, самый главный из которых, пожалуй, звучал так: «Могу ли я тебе верить?». Но однажды он уже сказал мне, что может солгать, а я все равно не пойму разницы.
Неожиданно оказалось, что вернуться в эту историю больно. Тоска, которая была моей спутницей все эти годы, казалась теперь ничтожной по сравнению с теми тревогой и чувством беспомощности, которые охватывали меня при мысли, что я вновь один на один с их тайнами.
Не дождавшись моей реакции, Альгидрас отвернулся к пассажирскому окну и, опершись локтем о дверцу, прижал кулак к губам. Я тоже отвернулась к окну. Кто еще может подтвердить эту историю? Павел Николаевич? Я невольно усмехнулась, представив себе, как обращаюсь к нему с просьбой прокомментировать услышанное от Альтара. И тут меня озарило. Маки.
Ольга долго не брала трубку, но я упорно набирала снова и снова, пока на том конце не раздался ее запыхавшийся голос:
— Алло?
— Почему ты подарила мне маки? — спросила я вместо приветствия.
— Э-э, Надь? Все хорошо?
— Да, отлично! Просто скажи, как тебе пришло это в голову? Почему ты вышила именно маки?
Альгидрас обернулся и уставился на меня в упор.
— Не знаю. Они тебе разонравились? — голос Ольги прозвучал расстроенно.
— Оля, соберись. Мне просто нужен ответ. Я потом объясню.
— Ну, хорошо, — произнесла Ольга настороженно, и мне впервые пришло в голову, что они с Ленкой могут считать меня сумасшедшей. Я хоть и не рассказывала им о своих приключениях, но все же порой вела себя странно. Вот как сейчас. — Я просто выбрала вышивку в магазине. Объяснила, что хочу порадовать подругу.
— Кому?
— Что?
— Кому объяснила?
— Ну… — Ольга замолчала.
— Ассистенту? — с надеждой уточнила я.
— Нет, — вдруг твердо произнесла она. — Там был дедок такой. Ну, не дедок, мужчина. Он выбирал подарок сыну. Тот поделками из дерева занимался. И мы разговорились. Он и нашел эти маки на стеллаже. Мне они понравились. Я еще хотела два набора купить, чтобы и себе вышить. Но там только один был.
— Он не показался тебе странным?
— Набор? — озадаченно спросила Ольга.
— Мужчина! — воскликнула я, и водитель бросил на меня встревоженный взгляд в зеркало заднего вида, а Димка беспокойно пошевелился в детском кресле.
— Нет, — я как наяву увидела, что Ольга пожимает плечами. — Обычный дядечка. Милый такой. Старомодный только немного. Наверное, из села какого-нибудь.
— То есть ничего странного не было?
— Не было, — уверенно сказала Ольга. — Ну, если не считать странностью, что они долго не могли найти артикул, чтобы пробить набор. Маков в базе не было. Но дедок уговорил девочку на кассе пробить по штрихкоду другого набора.
— Понятно, — прошептала я с упавшим сердцем.
— А что случилось?
— Ничего. Я потом тебе объясню.
— Ну, ладно. Я тебе позвоню из дома тогда?
— Ага. Спасибо!
Я сбросила звонок и прижала телефон к губам, чувствуя, как внутри все сжимается от неясной тревоги. Неужели это все правда? Альгидрас пытливо вглядывался в мое лицо, но я игнорировала его всю оставшуюся часть поездки.
Альгидрас собирался просто остаться на лавочке у дома, но я решительно отвергла его идею. Хоть он и утверждал, что эта идея отличная, с какой стороны ни посмотри, потому что с лавочки просматривается вход в подъезд, а его присутствие в непосредственной близости от дома само по себе защита от нежелательной активности со стороны Павла Николаевича. Скрепя сердце я пригласила его в квартиру, потому что ближе к вечеру на этой лавочке любила собираться компания неформальной молодежи, а мне не хотелось, чтобы кто-то пострадал. Почему-то мне казалось, что пострадавшей стороной скорее всего окажется пресловутая молодежь. Это в Свири Альгидраса мог закатать в песок любой из воинов Радима, в силах же наших инфантильных мальчиков я не была так уверена.