Эта вера в цивилизующее влияние науки могла сконцентри ровать внимание ученого на положительных, по его мнению, моментах среди противоречивых событий 1934—1935 гг. **** Так, в 1935 г. он отметил в письме к Молотову, что «чем дольше существует Ваш режим, тем дальше он отходит от крайностей, с которых он начал, давая место действительной реальности вме сто теоретических построений» [118, л. 1]. В том же году, после
* Интервью автора с Ритой РайтКовалевой, март 1977 г.
** Это «Обращение» широко публиковалось, в том числе в [114, с. 22—
23]. Оно находится также среди личных документов Павлова [115].
*** См. его краткую неопубликованную рукопись на эту тему [116]. **** К 1934 г. в среде руководства коммунистической партии наблюда
лись значительные усилия к поддержке более умеренного социаль
ного и политического курса. На XVII съезде коммунистической
партии были предприняты попытки заменить Сталина Кировым на
посту Генерального секретаря (см. [95, с. 177—178]). В 1934—
1935 гг. Сталин публично поддерживал ту же умеренную политику
«культурного либерализма» (которая отразилась в улучшении снаб
жения населения бытовыми товарами) на Съезде советских писате
лей и в широко освещенной в печати дискуссии о новой Конститу
ции. Одновременно тем не менее был убит Киров, почти наверняка
по приказу Сталина, и «тихий террор», усиливаясь, достиг своего
апогея в 1936—1938 гг. (см. [117, с. 282—288, 303—313, 353—356]). Павлов и большевики 723 просмотра проекта «Сталинской Конституции», которая «гаран тировала» такие основные политические свободы, как тайное голосование, Павлов выразил свое удовлетворение по поводу явного зарождения демократической эпохи в СССР. «Я много раз жаловался на тягость жизни. Теперь я хочу сказать другое. Мне кажется, что в нашей жизни наступает хорошее… я хочу верить, что действительно происходит поворот к нормальному строю жизни» *. Спустя пять месяцев, благодаря советское правитель ство за щедрую поддержку Колтушей, он добавил: «Что ни де лаю, постоянно думаю, что служу этим, сколько мне позволяют мои силы, прежде всего моему отечеству. На моей родине идет сейчас грандиозная социальная перестройка. Уничтожена дикая пропасть между богатыми и бедными. И я хочу жить еще до тех пор, пока не увижу окончательных результатов этой социальной перестройки» [120].
«Государственный патриотизм» Павлова также способствовал его сближению с большевиками. Развитие России как индуст риальной, военной и научной державы, а также поворот Стали на от интернационализма к «социализму в одной стране» сгла дили для ученого многое из того, что он критиковал в 1920х гг. Более того, Павлов склонен был «сомкнуть ряды» с советским государством во время международного кризиса (как он это сде лал во время первой мировой войны). К 1934 г. он был озабочен угрозой фашизма, который, как он предостерегал Молотова, начинает распространяться в Европе **. Ученый публично апло дировал официальной политике общественной безопасности, проводимой Советским Союзом: «Это открывает блестящие пер спективы перед развитием науки в нашей стране. Мы хотим не воевать, а творить…
Гн Гитлер хочет воевать… Дай только гну Гитлеру свобод ные руки, и он немедленно попытается и нас и кого угодно про глотить как мух. Вот почему мы особенно должны сочувствовать и способствовать борьбе нашего правительства за мир…» [122].
* Это высказывание из машинописной неподписанной стенограммы
заседаний «сред» Павлова от 6 февраля 1935 г. см. в [119]. В. К. Фа
деева, принимавшая участие в этом заседании, рассказала о выступ
лении Павлова в моем интервью с ней 6 марта 1991 г. Согласно Рою
Медведеву, проект раздела Конституции о правах и обязанностях
советских граждан был написан Бухариным [100, с. 102].
** См. [121]. Подчеркивание Павловым угрозы со стороны фашизма
вторит мыслям об этом Бухарина, ближайшего посредника между
ученым и коммунистическим руководством (см. [70, с. 360—363.]). 724 Д. ТОДЕС
Один провинциальный ученый, в 1920х гг. обменивавшийся с Павловым и его сотрудниками антисоветскими шутками, об наружил, что все изменилось: когда он рассказал подобный анек дот в 1934 г., Павлов перебил его: «Подлец тот, кто в трудные для Родины минуты подрывает могущество ее правительства» *.
ПАВЛОВ И СЕКРЕТНЫЕ ОРГАНЫ
Секретные органы не спускали глаз с ученого **. К концу 1920х гг. сеть осведомителей систематически доносила о его раз говорах в лаборатории, на улице и даже в семейной обстановке. Значительная часть этих агентурных записок осталась недоступ ной, но четыре из них, которые удалось обнаружить, помогают понять их значение для властей ***.