— Но его нигде не примут, — возразил Перрил. — Великая сотня уже знает о его деяниях, все царства извещены о преступлении.
— Он может удрать в окраинные земли и затеряться среди дикарей.
— Возможно, — произнесла Мирра. — Но даже там есть боги.
— Бродяги. Омерзительные безумные создания.
Мирра не отрывала глаз от очага.
— Такой же была и наша великая сотня… Пока они не осели в своих царствах много тысячелетий назад.
Катрин приподняла бровь. На что намекает смотрительница?
В комнате воцарилась тишина.
— Тилара необходимо найти, — приняла решение старая дама.
— Его найдут, — заверил Перрил. — Сир Хайтаур уже раскинул сети по южным морям.
— И его сети, без сомнения, утащат богоубийцу на дно, — возразила Мирра. — Но этого нельзя допустить, мы должны защитить его.
— Почему? — спросил Перрил. Он выглядел не менее удивленным, чем Катрин.
— Тилар невиновен, — непоколебимо проскрипела смотрительница.
Катрин, не в состоянии скрыть потрясение, шагнула к ней.
— Я не понимаю. Он сбежал от суда, вызвал на подмогу демона… Теперь его укрывают пираты. Как можно назвать такие поступки действиями невинного человека?
Мирра чуть повернулась в кресле и теперь смотрела девушке в глаза.
— Это поступки человека, который привык к предательству и ложным обвинениям.
Катрин похолодела:
— О чем вы?
Старая дама снова откинулась на спинку кресла и долго молчала, прежде чем ответить.
— Мне тяжело говорить об этом, но я не вижу другого выхода. Я слишком стара, чтобы нести это бремя в одиночестве. Оно сломило сира Генри, а он был куда сильнее меня.
Катрин переглянулась с Перрилом, но никто не проронил ни слова. Они дожидались, пока Мирра соберется с духом.
Старая смотрительница наградила каждого острым взглядом, оценивая их решимость. Когда ее глаза встретились с глазами девушки, лицо Мирры смягчилось.
— Ты его еще любишь?
— Кого?
— Твоего бывшего жениха.
Катрин нахмурилась:
— Тилар… я… Нет, конечно нет. Все давно забыто.
Мирра отвернулась от нее и прошептала пламени камина:
— Что забыто, не всегда бывает потеряно… — Несколько секунд она не отрывалась от игры огня. — Мне стыдно от жестокости совершенного, а что еще хуже, позор ложится и на сира Генри.
— Ничто не может запятнать память сира Генри.
Для Катрин староста во многом заменил отца, которого она не знала. Ее мать, публичная девка, родила и бросила ребенка на улицах Киркалвана.
Казалось, Мирра ее не слышит.
— Позор больше не имеет значения. И для гордости не осталось времени. Я поведаю вам эту историю в тот день, когда в последний раз надену эмблему смотрительницы. — Дама провела пальцем по бриллиантовой броши на шее. — До полуночи изберут нового старосту, а как вам известно, исход выборов предрешен.
Да, это было известно и Перрилу, и Катрин. Группировка, которая поддерживала Аргента сира Филдса, уверенно шла к победе. Да и сама Катрин приняла решение кинуть свой камешек Аргенту.
— И какое отношение выборы имеют к Тилару?
— Полдюжины лет назад… — начала Мирра. Ее взгляд, казалось, устремился вдаль и то, что она там видела, сердило и одновременно утомляло ее. — Полдюжины лет назад твой возлюбленный оказался пешкой в большой игре. После того как он перестал приносить пользу, его отшвырнули. И хотя Тилар не безгрешен, он неповинен в кровавом преступлении, в котором его обвинили. Сам того не ведая, он положил начало серии событий, чуть не лишивших звания самого сира Генри. Чтобы сохранить орден Ташижана, чтобы оградить его от темных сил, Тилара пришлось принести в жертву.
У Катрины подогнулись ноги, и ей пришлось опереться о стол. За стенами замка прогремел удар грома.
— Значит, убийство семьи сапожника?..
Мирра покачала головой:
— На руках Тилара нет их крови.
Девушке казалось, что стены комнаты покачнулись. На глаза опускалась черная пелена. «Невиновен… он невиновен…»
Смотрительница вздохнула:
— Пока я не понимаю роли Тилара в недавних событиях. Я не знаю, просто ли это случайность, прихоть судьбы или чьи-то темные намерения. В любом случае он доказал, что даже снятая с доски пешка может снова вступить в бой и изменить ход игры.
Катрин потрясла головой, пытаясь собраться с мыслями.
— О какой игре вы говорите? — Злость распирала ее все больше. — Скажите!
Мирра спокойно продолжила:
— Сомневаюсь, что даже сир Генри знал все ее тонкости, а уж он был самым мудрым из нас. Но он верил, что ведущаяся в стенах Ташижана борьба — всего лишь отголосок войны, что идет во внешнем мире. В прошедшее десятилетие сир Генри положил немало сил, чтобы избавиться от тайного общества внутри ордена. Это общество называет себя Огненным Крестом…
Катрин глянула на Перрила, потом перевела взгляд на Мирру. Сколько она себя помнила, всегда ходили слухи о тайных ритуалах, исполняемых в глухую полночь, о подземных ходах и рыцарях-отщепенцах, прибегающих к темным Милостям. Но к ним относились как к страшным сказкам.
— Он действительно существует, этот Огненный Крест, — словно читая ее мысли, сказала Мирра. — И становится все сильнее, а скрывается все меньше. Их цель — превратить наш орден из божьих слуг и миротворцев в военную силу, наемных убийц для тех, у кого больше золота в кармане.
— Но наши обеты не позволят свершиться такому! — твердо сказал Перрил.
— Обеты можно изменить. — Мирра помолчала и загадочно добавила: — В давние времена так и сделали.
К Катрин вернулись силы, и она шагнула поближе к теплу очага.
— И как Тилар оказался замешан в эту борьбу?
— В неведении своем он встал между орденом и Крестом, и противоборствующие силы сокрушили его. Его обвинили в убийстве семьи сапожника, а чтобы доказать его невиновность, сиру Генри пришлось бы выдать своих людей, которым удалось втереться в доверие к Кресту. В итоге невинного Тилара приговорили к изгнанию из ордена и рабству. Все, чем смог ему помочь сир Генри, — это избавить твоего возлюбленного от виселицы.
Девушка положила ладонь на живот.
«Не всем было оказано подобное милосердие…»
— Тогда кто же убил семейство сапожника?
Голос Мирры понизился до шепота:
— Тот же человек, что убил и сира Генри.
Перрил отшатнулся.
— Не может быть…
Смерть сира Генри породила много пересудов. Его тело нашли на ступенях башни, на лице застыли ужас и боль, а пальцы обгорели до первого сустава. Но сир Генри увлекался алхимией и имел дело с опасными смесями. Совет мастеров решил, что причиной смерти послужил неудачный опыт, хотя расследование еще не закончилось.
Катрин содрогнулась, но подавила смятение и страх.
— Вы говорите правду?
Смотрительница неотступно несла свою вахту у очага, хотя в ее глазах блестели слезы.
— Я не смогу доказать, что его убили, но я совершенно уверена в этом.
— Кто же это сделал?
— Глава Огненного Креста. — Мирра плотнее завернулась в горностаевый плащ. — А если не он лично, то кто-то по его приказу.
— И вы знаете его имя?
Снова едва заметный кивок.
— У сира Генри имелись подозрения, но доказательств не было.
Катрин не собиралась легко сдаваться.
— И кто это?
Голос старой смотрительницы сломался от отчаяния:
— Будущий хранитель Ташижана… Аргент сир Филдс.
* * *Ужин из зажаренной с картофелем и репой свинины, к которой подали красное вино, Катрин разделила с Герродом Роткильдом. За столом царило мрачное настроение. Они ужинали в покоях Геррода, в том крыле, где жили мастера.
Комнаты Геррода отличались таким же порядком, как и его ум. В небольшом очаге алели угли, узкие окна закрывали толстые шерстяные занавеси без узора, а незамысловатую мебель из зеленого дерева украшала лишь медная отделка. Из обстановки выделялись четыре затейливые жаровни в форме лесных созданий: орла, скривирма, волка и тигра. Они стояли по углам комнаты. Но даже жаровни служили не только для красоты: обычно там горели редкие алхимические составы, помогавшие укрепить ум и собрать воедино мысли.