— Эх, сюда бы спиртику! — размечтался Палваныч.
— Что такое спиртик? — спросила Страхолюдлих.
— Спиртик, Хельгуша, — это сила! — прокричал прапорщик. — Он греет. Эх, черт, зябко!
Рядом с Палванычем тут же появился черт. Рогатый, с копытами и хвостом. Клочки бурой шерсти трепетали на ветру. Маленькие злые глазки беспрерывно бегали, жиденькая бороденка тряслась, а розовый пятачок как-то брезгливо втягивал морозный воздух.
— Рядовой Аршкопф прибыл! — премерзко провизжал черт.
Прапорщик скривился. Он был зол на бесенка за то, что в прошлый раз тот поздно явился на зов. И как ни оправдывался потом Аршкопф, Дубовых был непреклонен — нарушение воинской дисциплины он потерпеть не мог. Ведь речь шла не о командирской прихоти, а о жизни и смерти: на Палваныча и его спутников надвигался злобный тролль. Впрочем, черт успел вовремя. Он перенес тролля за далекие восточные горы.
— Как не надо, так ты здрасьте, а как срочно, так обед, учет и санитарный день, — проворчал Дубовых.
— Ну, не обижайтесь, товарищ прапорщик! Я же объяснял — бабка задержала.
— Ладно, комик, сделаю вид, что верю. Проблема такая. Нам с Хельгой холодно. Надо как-то решить.
— Вон, внизу деревня, там корчма с очагом, — пропищал черт.
— Издеваешься, Хейердалов сын? — прорычал Палваныч.
— Никак нет!
— Нам нужно быстро лететь и не мерзнуть, адское отродье, — ледяным тоном сказала графиня Страхолюдлих.
— А, сразу бы и объяснили, — залебезил Аршкопф. — Это я мигом.
Он исчез и тут же вернулся, держа в мохнатых руках два драных одеяла.
Дубовых утробно зарычал:
— Ох, е! Держите меня семеро, задушу поганца!
— Не надо, товарищ прапорщик! Это волшебные одеяла! Они хранят в себе жар преисподней. Чем сильнее холод, тем они теплее. Вот попробуйте…
Палваныч потрогал краешек. Действительно, горячий.
— Ладно, давай сюда, — проворчал Дубовых. — Погреемся. Попутно пообвыкну к адскому пеклу. Чую, с таким помощничком туда мне и дорога…
Теперь Хельга ускорила полет. Часам к четырем дня путники достигли границ Драконьей долины. Она располагалась значительно ниже королевств, ее окружавших. Спуск в долину со стороны Вальденрайха был сравнительно пологим. Ковер скользил параллельно земле.
Снега резко закончились, теперь на земле зеленела трава. Графине и прапорщику стало жарко, они сняли одеяла и теплую одежду. Драконы умели управлять климатом, поэтому, несмотря на то, что во всем мире царила зима, в долине было настоящее лето.
Вскоре уклон закончился, и летчики увидели древние исполинские деревья. Затем одиноких зеленых великанов сменил лес.
Страхолюдлих предложила сделать привал. Палваныч был за. Он не переносил воздушных путешествий, и если на морозном ветру его почти не укачивало, то в зное Драконьей долины он моментально почувствовал себя вывернутым наизнанку.
Прапорщик скатился с ковра на луг, пряча от подруги сизое лицо.
— Как же я забыла, что тебе бывает нехорошо при полетах? — всплеснула руками Хельга. — Прости, Пауль. Я знаю отличный способ справиться с воздушной болезнью. Перед следующим перелетом я тебя усыплю.
— Чтобы я свалился? — страдальчески протянул Палваныч.
— Ох, горе ты мое, — выдохнула графиня.
Они сели под деревом, и Страхолюдлих достала еду и питье. Прапорщик немного попил, но есть, разумеется, не хотел.
— Я прогуляюсь, — сказал он и пошел вглубь леса. Самочувствие Дубовых постепенно улучшилось.
Прохладный воздух, твердая почва под ногами, свежий ветерок в лицо. Палваныч даже принялся мычать себе под нос какой-то фальшивый мотивчик. Лес, как обычно, звучал: переговаривались птицы, скрипели ветви, шелестела листва. И тут в привычный фон ворвался новый необычный шум. Прапорщику почудилось: где-то выше и сзади летит вертолет.
Дубовых резко обернулся. Прямо на него пикировал комар. Комар был размером с кавказскую овчарку. Большие прозрачные крылья стучали, как вертолетные лопасти. Но больше всего Палваныча поразил хоботок. Он был раза в два толще соломинки для коктейлей.
— Ектыш! — воскликнул прапорщик и упал наземь.
Комар протарахтел мимо и заложил крутой вираж.
«Как же я забыл? — мысленно возопил Дубовых. — В этой дурацкой долине все здоровенное!» Палваныч быстро поднялся на ноги.
— Ну, лети сюда, кровопийца, — хмуро сказал он. — Сейчас я тебе хобот оторву.
Переросток снова приближался к жертве. Прапорщик понимал: встречать такую тушу «лоб в лоб» не стоит. Он отскочил влево и обеими руками вцепился в хоботок. Хищник набрал достаточную скорость, чтобы Палваныча дернуло, сшибло с ног. Комариный ротовой аппарат не выдержал веса толстого мужчины и с громким «чвак!» оторвался от головы. Дубовых рухнул на траву, со всего маха вонзая добытое жало в кочку. Комар, качаясь, пролетел дальше и врезался в ствол дерева.
Раздался громкий хруст. Насекомое кверху лапками упало наземь.
Прапорщик встал, опасливо приблизился к поверженному врагу.
Комар не подавал признаков жизни. Искалеченная голова свесилась набок. Подрагивали лапки. Конвульсивно трепетало крылышко.