Через месяц мы хоронили Корша. Гроб с его телом стоял в филармонии. Проститься с ним пришла вся студия. Все плакали.
Игорь Добролюбов подошел ко мне у входа в филармонию и сказал:
— Ну что? Завоевывать студию приехал? — Я обалдел.— Ты думаешь, что ты один национальный кадр? — И поднес к моему носу указательный палец.— Сперва побегаешь по площадке, а потом будешь снимать! Понял?
— У кого? — Я с трудом сдерживал себя.
— У меня!
Он был пьян, от него сильно разило водкой.
— У тебя — никогда! — сказал я.
И с того времени у нас нет никаких отношений.
На кладбище ко мне подойдет директор студии, отведет в сторону и скажет:
— Перед смертью Владимир Владимирович просил меня, чтобы мы берегли тебя. Сказал, что на тебя вся надежда.
— Спасибо!
Всякий раз, когда я иду по проспекту Скорины, я оглядываюсь на мемориальную доску, что висит на доме, где магазин "Книга". Это память о Владимире Владимировиче Корш-Саблине. Я мало его знал, но запомнил на всю жизнь. С ним много работал Круковский. От него я многое узнал о Корш-Саблине. Это легенда нашей студии. Туров мне всегда говорил, что не хватает Корша на студии, а теперь я говорю после смерти Турова, что не хватает его! Витя уже при жизни был легендой! Он снял много фильмов, но самые первые — "Я родом из детства" и "Через кладбище" — классика белорусского кино. Он был учеником Довженко, и поэзия учителя стала лейтмотивом всего творчества Вити Турова. Сняв фильм "Люди на болоте", ему уже не надо было ничего снимать. Пронзительная, тонкая картина! Если бы она была сделана на белорусской мове! Русскоязычный вариант сделал картину советской, а не национальной. В те годы всем славянским студиям запрещалось снимать фильмы на родном языке. Исключение делалось только прибалтам и студиям Средней Азии.
Мы с Туровым дружили много-много лет.
— Знаешь, чем был хорош Корш? — любил говорить Витя.
— Чем?
— Он ни одного человека в группе не называл на "ты"! Он со всеми был на "вы"! Для него все были равны: и оператор, и рабочий, и костюмер!
Случалось, что на студии нечем было платить зарплату, так Корш ссужал всех в студии своими деньгами. Он не мог позволить, чтобы люди остались без денег. Об этом все помнят! И уважают его! Когда возникали проблемы, он шел в ЦК к первому секретарю. Его любил Машеров. По большому счету, его имя надо присвоить студии!
Но когда стали образовываться творческие объединения, Витя своему объединению дал имя Тарича. Если бы моя воля, сегодня я создал бы творческую мастерскую имени Корш-Саблина. Приходит новое поколение кинематографистов, и мы должны передавать эстафету тем, кто создавал белорусское кино.
Воспоминания о Турове
Его все любили. Особенно женщины. Мне рассказывали, что, оставаясь наедине с любимыми, Туров обалденно себя вел. Он разливал шампанское, читал стихи, приглашал танцевать, включал магнитофон с записью Высоцкого, рассказывающего про своего белорусского друга, Витю Турова, с которым они снимали "Я родом из детства". Он был влюбчив. Млел, когда видел красивую девушку. Они ему звонили утром, днем, ночью. Все мы уставали от его любимых женщин. Он легко с ними знакомился, в его поведении женщинам импонировало все: улыбка, сияние глаз, простота и доступность. Его все знали. Его фамилия была всем известна. Он был скромен, но каждый, кто общался с ним, знал свое место и понимал, с кем имеет дело. У него была замечательная библиотека, и девушки, приходившие в гости, начинали с того, что с головой уходили в книги. В этой библиотеке были потрясающие книги по живописи. Он много ездил за границу и оттуда вез только книги. Все везли тряпки, а Витя вез книги по искусству, Ехали мы с ним на родину Мележа или на Дни белорусского кино в Витебск, Витя начинал свою жизнь в каждом городе с посещения книжного магазина. Он покупал книги ящиками. Все, что зарабатывал, тратил на книги. Он гордился своей библиотекой, умел беречь книги, но не любил их дарить. Каждый раз, когда я брал у него книгу, Витя просил вернуть, так как именно книги мы часто не возвращаем. Среди этих книг были самые любимые, которые лежали на столике у дивана, где он спал.
Еще он потрясающе готовил пельмени. Сколько мы их съели! Делалось все просто: он нагревал докрасна сковороду, наливал туда постного масла, бросал пельмени и обжаривал их. Под водочку нет ничего лучшего! Его кулинарная деятельность была вызвана долгой холостяцкой жизнью. Потом, когда появилась Тамара, Витя забыл про пельмени, потому что стал жить нормальной жизнью.
Все мои нелады на студии начались с Турова. После защиты диплома я знал, что поеду работать на "Беларусьфильм". Журнал "Искусство кино" собрал за круглым столом молодых начинающих режиссеров, которые сделали свои первые картины: Сережа Соловьев, Никита Михалков, Витя Туров и я. Все мы рассказывали о себе, своих планах, и я сказал, что еду работать в Минск, к Виктору Турову. Я тогда еще не был с ним знаком. Я только видел два его первых фильма и был в них влюблен. Вышел номер журнала с нашими "беседами", я приезжаю в Минск, вся студия уже прочла мое объяснение в любви к Турову, и все старшие коллеги приняли меня в штыки. Довольно скоро я пойму, о чем говорил, почему предупреждал меня Корш-Саблин, пригласив к себе домой. А тогда... Я иду к Турову в кабинет, чтобы с ним познакомиться, а он говорит: