— Кузен Ральф, будьте любезны представить молодого человека.
Вики заговорила настолько изысканно, что Ральф невольно посмотрел на нее, не поверив своим ушам.
Запряженная мулами карета уехала, но один из приближенных мистера Родса остался.
— Что ты сказал мистеру Родсу? — спросила Кэти, наблюдая за удаляющимся экипажем, который выглядел черной тенью на залитой лунным светом дороге.
— Сказал, что Гарри мне нужен на пару дней, чтобы помочь разметить месторождение Харкнесса.
Ральф раскурил последнюю за день сигарету и повел Кэти на неторопливую прогулку вокруг лагеря — ежевечерний ритуал их семейной жизни, время умиротворенности и восхитительного предвкушения, время обсуждать события дня сегодняшнего и строить планы на завтра. Кэти держала мужа под руку, при ходьбе их бедра слегка соприкасались, и вскоре супруги естественно оказывались на широкой мягкой постели в палатке.
— Это правда? — поинтересовалась Кэти.
— Наполовину, — признался Ральф. — Гарри мне нужен не на пару дней, а лет на десять-двадцать.
— Если ты добьешься своего, то станешь одним из немногих, кому удалось обыграть мистера Родса. Ему это не понравится…
— Слышишь? — перебил ее Ральф.
За внутренней оградой горел костер, доносились звуки банджо. Умелые пальцы с редким искусством заставляли аккорды перетекать друг в друга. Словно песня экзотической птицы, мелодия достигла высшей точки и вдруг оборвалась так внезапно, что на долгие секунды в воздухе повисла полная тишина, прежде чем вновь зазвучал ночной хор цикад, смущенно признавших превосходство музыканта. Послышались тихие аплодисменты и восторженные восклицания близнецов.
— А твой Гарри Меллоу обладает множеством талантов.
— И главный из них — способность разглядеть золото в пломбе игрока на противоположном конце поля для поло. Впрочем, я уверен, что твои сестренки будут очарованы его прочими дарованиями.
— Пора отправить их спать, — пробормотала Кэти.
— Не строй из себя злую старшую сестру, — упрекнул Ральф.
Банджо снова заиграло, теперь вел баритон Гарри Меллоу, а к припеву присоединились звонкие голоса близнецов.
— Оставь бедняжек в покое, им и так дома достается. — Ральф повел жену прочь.
— Но это моя обязанность! — слабо запротестовала Кэти.
— Если уж ты вспомнила об обязанностях, то у меня найдется для тебя более важная! — усмехнулся Ральф.
Он растянулся на кровати, наблюдая, как жена переодевается при свете лампы. Понадобилось немало времени, чтобы Кэти забыла внушенные родителями-миссионерами правила и позволила Ральфу смотреть на нее. Постепенно она вошла во вкус и теперь нарочно распаляла мужа. Наконец Ральф усмехнулся, погасил сигарету и протянул руки к жене.
— Иди ко мне! — велел он.
Кэти игриво отпрянула:
— А знаешь, чего я хочу?
— Нет, зато знаю, чего я хочу!
— Я хочу дом…
— У тебя есть дом.
— Настоящий, с кирпичными стенами, крытой тростником крышей и садом.
— У тебя есть самый прекрасный в мире сад, который тянется от Лимпопо до Замбези.
— А я хочу сад с розами и геранью! — Кэти подошла к постели, и Ральф приподнял простыню. — Ты построишь мне дом?
— Построю.
— Когда?
— Когда закончу строительство железной дороги.
Кэти тихонько вздохнула. То же самое Ральф обещал, когда прокладывал телеграфную линию — еще до того, как родился Джонатан. Тем не менее напоминать об этом мужу она не стала и скользнула в постель. Как ни странно, в объятиях Ральфа Кэти почувствовала себя так уютно, что забыла о настоящем доме.
Когда в Южном полушарии наступила весна, на берегах одного из великих озер в знойной Рифтовой долине — в гигантском разломе, который словно ударом топора рассекал Африканский континентальный щит, произошло престранное событие.
Из кладок яиц, отложенных пустынной саранчой в рыхлую землю, вылупились бескрылые личинки.
Кладка произошла в необычайно благоприятных условиях. Вдруг подули редкие в то время года ветры и принесли на заросшие папирусом берега рои саранчи, а громадные запасы пищи увеличили плодовитость размножающихся насекомых. Когда пришла пора откладывать яйца, новая прихоть ветра согнала всю массу самок на сухую местность с рыхлой кисловатой почвой, которая прекрасно предохраняла яйца от грибковой инфекции. С другой стороны, близость озера обеспечивала необходимую влажность для оболочек яиц, позволяя созревшим личинкам легко выбираться наружу.