Второй офицер пытается что-то объяснить Орландо:
- Вон под тем большим котлом и еще вот под этим топку никогда не гасят!
ОРЛАНДО. Сколько же часов они здесь проводят?!
ПАРТЕКСАНО. Они так привыкли к этой обстановке, что на свежем воздухе им не по себе. (Усмехается.)
Из глубины котельного отделения кто-то обращается к группе экскурсантов. Это Паскуале.
- Господин капитан, мы все очень просим...
Подобная смелость не нравится капитану, и он раздраженно кричит:
- Что там еще?
ПАСКУАЛЕ. ...чтобы синьора Куффари спела.
Ильдебранда Куффари, отрешенная, величественная, в надвинутой на лоб шляпке, стоит как раз рядом с капитаном.
КАПИТАН. Кричи громче!
ДРУГОЙ КОЧЕГАР. Мы хотим послушать, как поет синьора Куффари!
Теперь уже практически все кочегары собрались под мостиком, на котором стоят певцы.
Эта просьба вызывает замешательство.
КАПИТАН. Ты что, совсем спятил?
КОНЦЕРТМЕЙСТЕР. Это же невозможно!
ОРЛАНДО. Да вы ее здесь и не услышите.
Но кочегары понимают, что такой случай больше не повторится, и настаивают.
ВТОРОЙ КОЧЕГАР. Прекрасная синьора, спойте нам что-нибудь!
ТРЕТИЙ КОЧЕГАР. Уж будьте так добры, синьора, уважьте нас!
На мостике растерянно молчат. И в то же время певцы польщены просьбой кочегаров. Куффари колеблется.
Лепори уже представляет себе, какую овацию ему здесь устроят.
Но первым ломает лед необузданный Фучилетто: он исполняет вокализ.
Музыкальная фонограмма
Довольные кочегары аплодируют.
Сияющий Фучилетто выдает еще одно коротенькое соло.
И снова из чрева котельного отделения до мостика доносятся восторженные аплодисменты.
Здесь же, на мостике, аплодирует Партексано.
Теперь демонстрирует свой лирический тенор Сабатино Лепори; он удостаивается аплодисментов самого капитана.
КАПИТАН. Ух ты! Вот это дыхание! Браво!
Фучилетто, надеясь еще раз сорвать аплодисменты, с жаром подхватывает мелодию.
Сама Куффари уже готова сдаться. Она смотрит на своего белокурого секретаря, словно ища у него поддержки. Но петь пока не решается.
Зато Руффо Сальтини, опередив ее, вдохновенно поет дуэтом с Валеньяни.
Партексано восхищенно аплодирует и кричит:
- Браво! Замечательно!
И тут Куффари не может больше сдерживаться; набрав полную грудь воздуха, она "на раздутых парусах" вступает в состязание.
Перед зачарованными кочегарами разыгрывается целый спектакль: за Куффари следует Фучилетто, за Фучилетто - Лепори, за Лепори - опять Куффари, за ней - Руффо Сальтини, а потом Валеньяни, снова Фучилетто, Лепори, Куффари...
Это настоящий праздник. От пылающих топок к мостику несется буря аплодисментов, кочегары хлопают в ладоши и машут беретами. Ликование не прекращается до тех пор, пока певцы гуськом не уходят с мостика, перекинутого на головокружительной высоте.
29. ТРЮМ "ГЛОРИИ Н.". ДЕНЬ
Экскурсия по судну продолжается.
В трюме парохода среди куч сена лежит огромное животное - носорог; ему явно нездоровится. Приставленный к нему служитель прерывающимся от слез голосом уныло рассказывает на непонятном языке свою жалостную историю. Гости сгрудились вокруг загородки.
ТРЕТИЙ ОФИЦЕР. Этот служитель - турок. Он очень привязан к животному.
Директор "Ла Скала", обмахиваясь платком, замечает:
- Ну и вонища!
ОФИЦЕР ЭСПОЗИТО. Он говорит, что с самого отплытия носорог не съел ни травинки! Совершенно отказывается от пищи!
Служитель, стоя на коленях рядом с животным и не переставая всхлипывать, говорит, что носорогу нужен свежий воздух. В разговор, смеясь, вступает судовой врач:
- Ну да! Только кто рискнет прогуляться с ним по палубе?
ДИРЕКТОР "ЛА СКАЛА". А как же вы его лечите?
ТРЕТИЙ ОФИЦЕР. Позавчера служитель заявил, что зверюга, видите ли, влюблена.
ОФИЦЕР ЭСПОЗИТО. Да, это правда. Он страдает от любовного томления и от ностальгии.
ДИРЕКТОР "МЕТРОПОЛИТЕН-ОПЕРА". Интересно, что за ностальгия у носорога!
КОНЦЕРТМЕЙСТЕР. Как его зовут? Есть у него какая-нибудь кличка?
ФУЧИЛЕТТО. Вы только посмотрите, он же совсем скис! Друзья, вы что, никогда его не моете? Эй, приятель, тебе плохо, да?
ПАРТЕКСАНО. Ну как, синьора, голова у вас перестала кружиться?
Валеньяни уже успела стать предметом его неусыпного внимания.
А репортера больше интересует состояние животного.
ОРЛАНДО. Похоже, ему так же худо, как мне было вчера вечером. Может, он пьян?
ПОМОЩНИК КАПИТАНА. Все животные, оказавшись на судне, страдают от килевой и бортовой качки. К тому же они очень плохо переносят разлуку с соседями по клетке.
Между Куффари и ее секретарем назревает ссора.
КУФФАРИ. Ты просто глуп! Я хочу уйти. Уведите меня отсюда.
СЕКРЕТАРЬ КУФФАРИ. Как тебе угодно... (Офицеру.) Простите...
ПОМОЩНИК КАПИТАНА. Слушаю вас...
СЕКРЕТАРЬ КУФФАРИ. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы нас отсюда вывели.
ПОМОЩНИК КАПИТАНА (Орландо, с которым он только что беседовал). Прошу прощения... (Секретарю Куффари.) Я сам вас провожу.
Капитан между тем рассказывает гостям историю носорога:
- Я уже говорил, что мы погрузили это милое существо в Генуе и должны доставить его в Амстердам... С этими толстокожими на борту всегда столько хлопот...
ПАРТЕКСАНО. Но этот такой хороший!
КАПИТАН. А вы помните, синьор Партексано, как мы везли слона?
ПАРТЕКСАНО. Нет...
КАПИТАН. Кажется, я тогда командовал "Алкионом"?
ПАРТЕКСАНО. Не могу знать...
КАПИТАН. Нет-нет! Судно называлось "Город Брешиа". Так вот, во время плавания какому-то мышонку пришла в голову идея нанести визит нашему слону. И эта громада пришла в такой ужас! Слон порвал цепи и сбросил в море двоих матросов.
Он заразительно смеется; все смеются вместе с ним.
Невесело, кажется, одному только носорогу. Вид у него такой несчастный.
РУФФО САЛЬТИНИ. А что, здесь тоже есть мыши?
КАПИТАН. Увы, милая синьора, мыши - наши неизбежные спутники... Они любят путешествовать по морям.
ПОМОЩНИК КАПИТАНА. Но носорог вроде бы относится к мышам спокойно.