Я искренне удивилась, что им нужно?
-Проводи их в парадную гостиную, я уже иду
Мы вернулись в гостиную и почти сразу же вошли наши гости. Анфиса Андреевна сильно изменилась с нашей последней встречи, несмотря на то, что прошло всего пару дней. Она осунулась, одетая в темно-серое строгое платье, небрежно причесанные волосы были стянуты в простой узел, Анфиса Андреевна, казалось, даже, постарела. Ее сын, почтительно державшийся позади маменьки, был мрачен, на его добродушном лице застыла маска печали.
Георгий Федорович тихо удалился в библиотеку, вместо него пришли девочки. Я указала гостям на гостиную группу, возле печки, там было теплее, состоящую из небольшого диванчика, двух кресел и чайного столика в стиле бидермейер, модным во времена деда Миши, хотя многие считали сейчас, этот стиль мещанским, мне нравилась его практичность и уютность, если можно так сказать. Многие мои гости были в восторге от разноцветных, вышитых подушечек, разбросанных по креслам и диванам, они, по общему мнению, создавали уют, не признавалась я только в том, что эти подушечки, служили не украшением, а прикрытием для протертой обивки мебели.
Гости чинно уселись, я послала за чаем, кофе, сладостями. Когда чайный столик был накрыт и покончили с церемониями, решилась, спросить
- Мы очень рады видеть Вас, Анфиса Андреевна, Василий Федорович - я вежливо склонила голову в сторону гостя – но что Вас привело в наш дом, может по делу какому?
- Да нет, дорогая Анастасия Павловна, мы так проездом, согреться – коротко ответила Анфиса Андреевна
- А куда ездили, Ира налей Василию Федоровичу чаю, или кофе?
- Чай, если можно, спасибо
- Лиза подай пирожные. У соседей побывали Анфиса Андреевна?
- Нет, у Ваших жильцов, Куницких – в ее глазах заблестели слезы, что совершенно сразило меня, не ожидала от всегда насмешливой и непробиваемой женщины проявления эмоций – Федору Федоровичу, совсем худо стало. Слышала, что госпожа Куницкая в травах сведуща, лечит людей, вот решила к ней, обратится, если уж доктора отказываются от него – и добавила, в ответ на мой немой вопрос – она дала каких-то трав, добросердечная женщина, но смотрела так, боюсь надо готовиться к худшему.
Мне стало, искренне, жаль бедную женщину, ее сын совсем помрачнел, даже вечно оживленные девушки молчали и бросали сочувствующие взгляды на молодого человека.
- Боже, как это тяжело – в порыве сочувствия я накрыла своей рукой ее руку – если чем-то смогу помочь, то я к вашим услугам.
В этот момент из библиотеки выбежали горничные Соломия и Даринка, подгоняемые недовольной Галиной, увидев гостей, сначала остолбенели, а потом принялись делать неуклюжие реверансы. Я остановила их рукой
- Ну, хватит, идите на кухню, обед накройте в парадной столовой, Галина у нас будут гости. – Девушки и кухарка, тотчас сорвались с места и побежали исполнять указания, а на удивленный взгляд гостей я ответила – у нас в библиотеке Семен Михайлович с помощником снимают отпечатки пальцев, что бы отличить их от тех которые нашли в большом флигеле.
От такого объяснения у моих гостей глаза поползли на лоб, но тут к счастью объявился и сам Семен Михайлович, так что дальнейшие пояснения оставила ему. Войдя в раж, он вызвался показать Анфисе Андреевне и Василию Федоровичу как это делается и снял эти отпечатки и у них, вот уж не ясно зачем? Они хоть и бывали в моем доме, во флигель не заходили никогда.
Тут видно рог изобилия, собирающий гостей, опять опрокинулся на мой дом, потому, что не успели Анфиса Андреевна и Василий Федорович удалиться, как на пороге объявилась Елена Игнатьевна Сухова с дочерью Лизой.
Пришлось опять подавать чай с кофе, выслушивать сплетни и удовлетворять любопытство соседей. Процесс снятия отпечатков пальцев привел наших подруг в такой восторг, что и они, не сопротивляясь, отпечатали свои пальчики на бумажках Николая.
Пока Суховы в библиотеке наблюдали за действиями совершенно измученного Николая, явилась Рахиль Лейбова, ее появление меня изумило. Она, конечно, бывала у нас, я всегда активно помогала приюту, считая, что лучше помогать кому-то конкретно, чем просто отдавать свои деньги разным благотворительным обществам, не зная, куда они уйдут, в самом деле. Но сегодняшнее свое появление она, смущаясь, объяснила, личными делами. Но ничего сказать не успела, потому, что оживленные девочки, увидев бедную женщину, решили просветить и ее по поводу новомодных методов полиции и снятием отпечатков у, обалдевшей, Рахиль окончилось представление устроенное Семеном Михайловичем.
Понимая, что все ужасно проголодались, обед обычно подавался часом раньше, а несчастный Коля и устал к тому же, я пригласила всех гостей разом к столу. Слава Богу, Галина была опытной кухаркой и сумела в рекордно короткое время сготовить обильный обед на двенадцать персон.
За столом царило оживление, разговор крутился вокруг новшеств в следовательском деле, Семен Михайлович, оседлал любимого коня, и мчался вперед с воодушевляем, рассказывая о роли фотографии, дактилоскопии, таким замысловатым словом он называл снятие отпечатков пальцев, в следовательском деле, и о методе Бертильона, устаревшем, но все же имевшем право на жизнь, по мнению нашего сыщика.
Разговор поддерживали в основном девочки, Елена Игнатьевна, Георгий Федорович и Семен Михайлович. Тетушка и Рахиль молчали. Николай, пытаясь не очень спешить, не культурно, основательно наедался, конечно, свиная вырезка фаршированная грибочками особенно удавалась Галине. Месье Бомон, мрачно косился на Семена Михайловича и тоже основательно заправлялся, аппетит у нашего воспитателя всегда был отменный. Андрюша иногда робко вставлял словечко, побаиваясь своего строгого учителя латыни. Я отвечала, только когда обращались ко мне, а Лиза Сухова, сияя ярким румянцем, не отрывала обожающий взгляд от Георгия, чем сильно меня раздражала.
Я обратила внимание, на то, что Рахиль не ест свинину, отдавая предпочтение, гречаникам и курице в сметане. Ну что ж кому что нравится, остальные гости, не сильно стесняясь, попробовали все, что было поставлено на стол. Наша Галина хоть и не умела готовить жабьих лапок, да разных замысловатых блюд, которые были так популярны в последнее время, но с обычной курицей, кроликом, свининой или телятиной расправлялась виртуозно. А ее манные галушки в курином бульоне, похожие на облачка, просто таяли во рту, когда подавали первое, за столом царило молчание, все наслаждались искусством моей замечательной кухарки.
Наконец обед закончился, гости, побеседовав еще некоторое время, по очереди разошлись. Я с тоской пожала руку Георгию Федоровичу, сожалея, что нам так и не удалось побыть наедине. Попрощавшись с гостями, вернулась в гостиную, мои домочадцы, тоже устали от богатого событиями дня и разошлись по комнатам. В гостиной ожидала Рахиль.
-Рахиль Лейбовна, что же Вы стоите, присаживайтесь – я указала рукой на ближайший диван и села сама. Рахиль опустилась рядом, неожиданно из ее глаз хлынули слезы и она быстро и бессвязно заговорила
- Анастасия Павловна, я пришла к вам потому, что должна сознаться, та дверь, мне пришло письмо, в нем был кредитный билет на целых пятьсот, целых пятьсот рублей, я таких денег никогда не видела разом, они мне очень нужны, я хочу выйти замуж, мы хотим уехать в Америку, но я не знала, что Ева Адамовна умрет, о Боже – и она упала на мои колени, заливаясь слезами.
Смутные догадки зрели в моей голове, но пока Рахиль не выплачется нечего и спрашивать, я машинально гладила ее по спине и думала, что уже второе мое лучшее платье, Рахиль мнет и измазывает слезами и соплями. Моим платьям не везло, как и мне.
¹ О,мадам, пропал Андрей, мы уже все обыскали, о Боже, мадам, куда он мог запропастится! (фр.)
² "Последний из могикан" Джеймса Фенимора Купера (фр.)
Глава 11
Наконец Рахиль выпрямилась, вынув из старого потрепанного ридикюля носовой платок, принялась вытирать слезы, повторяя сквозь всхлипывания
- Простите, Анастасия Павловна, простите…
Ее надо было привести в чувство, лучше всего с помощью крепкого кофе, поэтому я велела подать нам этот бодрящий напиток. Из небольшой горки вынула бутылку бенедиктина, тетя сказала бы, что дороговато для нашей гости, но я решила, составить ей компанию, поставила две рюмочки и плеснула нам жгуче-горьковатого напитка с ароматом трав, некоторое время мы пили кофе и смаковали ликер, Рахиль успокоилась, и я решилась начать трудный разговор