— Понятно, — мастер Зелий выпрямился и немного брезгливо оглядел мальчика. — Идите в свою гостиную, Поттер.
— Да, сэр, — Гарри послушно развернулся и пошел по коридору. Хорошо еще, гостиная Хаффлпаффа была недалеко. Со Снейпа станется проверить.
И все же, почему профессор спросил про борьбу?
***
Северус Снейп проводил взглядом маленькую фигурку, нарочито медленно шедшую по коридору. Гарри Поттер. Его персональная головная боль. И то, что он увидел сегодня, никак эту боль не уменьшило.
А дело было в том, как мальчик двигался. Опытный дуэлянт сразу уловил знакомые движения. Так двигаются воины. Он уже слышал, что Поттер занимается бегом — его с Грейнджер видели несколько раз утром возле озера — но этого точно недостаточно для подобной пластичности суставов. А она была — хоть и не на высоком уровне. И все равно — для этого необходимы специальные упражнения, которые ребенку знать совершенно неоткуда.
Снейп внутренне вздохнул. Он не может выбивать признание силой — как бы ему этого ни хотелось. А так Поттер не скажет, это точно. И тем более не ему.
Он направился в подземелья, на время отложив вопрос. Гарри Поттер не был единственной странностью Хогвартса в этом году. И освободившееся свободное время дает ему возможность попробовать разобраться во всем. Или хотя бы попытаться.
***
Поверхность магического зеркала поблескивала серебром, но присмотревшись, можно было понять, что блики никак не связаны со светом, падающим на ровную поверхность. Альбус отступил на шаг и, не удержавшись, кинул взгляд на отражение.
В глубине зеркала заклубилась темная тень, постепенно приобретая форму. Но маг уже поспешно отвернулся, жалея о случайном порыве. Он и так знал свое самое заветное желание. Но дело было даже не в нем.
Альбус Дамблдор знал, что на самом деле представляет из себя старинное зеркало. И знал, что использовать его так, очень опасно. Древний артефакт мог разрушить разум и волю, если его не контролировать. Он небрежно провел ладонью по витиеватой надписи. Зеркало не просто показывало — оно вызывало жгучее, непреодолимое желание, ради которого человек был способен на все.
Властолюбец, после такого сеанса, становился бы одержимым властью. И шел «по головам» ради своей мечты. Альбус иногда подозревал, что Том Риддл все-таки в него заглянул. Иначе как объяснить странную одержимость нелепой идеей?
И сопротивляться этому воздействию было очень трудно. Кто-то бы сказал, что невозможно. Но Дамблдор верил — очень хотел верить! — что это не так. Потому что… он тоже стал жертвой этого артефакта. И смог найти заклятие, которое обезвреживало темную сторону артефакта.
Именно поэтому, Гарри Поттер сможет заглянуть туда — если он, Альбус Дамблдор, будет рядом, чтобы защитить. И направить туда, куда нужно. Если бы не странное поведение Гарри, он бы так не рисковал. Но теперь у него не было выхода.
Старый волшебник вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Скоро, совсем скоро все станет так, как и должно быть.
***
Рождество. Мальчик открыл глаза, осознав наступление нового дня. И праздника. Гарри поднялся с кровати. В спальне он был один — соседи разъехались на каникулы. И на всем факультете осталось человек пять — все старшие курсы, кроме него.
Так даже лучше. Он с улыбкой потянулся, думая как проведет этот день. Тренировка — обязательно. Но нужно же и отдыхать! И начнет он, пожалуй, с подарков…
Подарки лежали маленькой кучкой у кровати. Гарри был уверен, что они будут — по крайней мере, Гермиона ему уж точно что-то подарит. И точно — маленький сверток. Открытка и… маленький стеклянный шарик. Мальчик озадаченно встряхнул подарок. Внутри заклубился белый дым. И все.
Что это? Он повертел открытку, заглянул в упаковку. Ничего. Ни строчки, ни намека. Как будто он должен сам догадаться! Гарри замер от неожиданной мысли. Неужели, Гермиона способна так поступить? Чутье нашептывало, что да.
Он кивнул сам себе и отложил подарок. Потом. А сейчас его внимание привлекли другие подарки. Открытки с поздравлениями от сокурсников — он сам послал нечто подобное. Мелкая монета — от Дурслей. Гарри ухмыльнулся. Кажется, дорогие родственники были рады приплатить, чтобы его никогда больше не видеть.
Коряво сделанная флейта — от Хагрида. Мальчик пожал плечами и засунул поделку в тумбочку: подальше с глаз. С Хагридом он не общался и подарок казался странным. Потом покажет его Гермионе.
А последний сверток наставил его насторожиться. Внутри было нечто магическое — он уже умел чувствовать магические ауры предметов и мог точно сказать. Не враждебная. Но кто станет посылать ему вещь, которая буквально сочится магией?
Гарри осторожно развернул сверток, стараясь не коснуться предмета внутри. На пол упало что-то серебристое и невесомое. И клочок пергамента сверху. Мальчик также аккуратно поднял записку.
«Твой отец отдал эту мантию мне на хранение. Настало время вернуть ее сыну. Используй ее с умом».
И все. Ни подписи, ни пояснений. Поттер нахмурился. Слишком много странностей. Мантия? Он присмотрелся. Если это и мантия, то из странного материала. Прикасаться к ней ему не хотелось — от магического фона покалывало кончики пальцев. Что будет, если он прикоснется к ней — или оденет?
Нет. Знакомство с магическим миром уже успело научить юного волшебника одному — не прикасаться к странным магическим вещам. Во избежание.
И поэтому Гарри Поттер взял старый пакет и осторожно затолкал в него странную мантию. Пользуясь какой-то палкой. И запихал пакет на дно чемодана. Пусть посмотрит Гермиона, она лучше него разбирается во всяких магических штуках. А пока ее нет, пусть будет подальше.
И мальчик с легким сердцем побежал вниз. Скоро будет завтрак, на который он не хотел опаздывать. А дальше будет видно.
***
Ночной Хогвартс обладает своей особой прелестью. Темная в ночном полумраке фигура скользнула в неприметный коридор. Ни факелов, ни светильников — только густая почти осязаемая тьма вокруг.
Северус присел на корточки, сливаясь со стеной. Если Барон прав — а так оно почти всегда и было — чуждая этому миру сущность пройдет здесь. Зельевар догадывался, кого увидит. Но вел себя так, будто он ничего не знает. Ведь Барон не сказал ему имени? И потом никто не сможет обвинить…
Легкое движение. Не воздуха — жизни. Все живое излучает энергию и опытный менталист умеет это чувствовать. А Северус мог даже определить степень физического и психического состояния. Существо, которое шло недалеко, распадалось.
— Какая неожиданная встреча, Квирринус, — Снейп вышел прямо перед мужчиной в тюрбане, загородив дорогу. Он так и думал. Заика Квиррелл. С чуждой сущностью в своем теле. Зельевар даже удивился, как он раньше этого не почувствовал — настолько сильным сейчас было иное присутствие. — Вы куда-то торопитесь?
— Ссеверусс, — Квиррелл говорил странно — не заикаясь, но теперь почти шипя. И это шипение казалось странно знакомым. Снейп нахмурился, пытаясь вспомнить. — Я сспешшу.
— Я чувствую в тебе ментального двойника, — почти спокойно произнес Северус, крепко сжимая палочку. Это был риск… но не больший, чем присутствие этого существа и дальше в школе. О детях зельевар не волновался — ему было все равно. Но само присутствие этого нарушало магическое равновесие замка. И, конечно, влияло на тех, кто здесь жил. И на него тоже.
— Собираешься заняться экзорцизмом? — теперь Квиррелл говорил чисто, без заиканий и шипения. Снейп тревожно шевельнулся. Что-то было не так. И чуждое присутствие стало ощущаться слабее.