— Не болтай, а поезжай.
«Кадиллак» все еще стоял поперек полосы. Снова вспыхнули фары, две машины проехали одна за другой, раздался протяжный негодующий гудок. Наконец они тоже тронулись и быстро набрали скорость. Движение давало беглецу шанс. Ему не верилось, что он зашел так далеко. Было из-за чего зародиться слабой надежде.
— Возьмите у нас деньги, машину, — предложила женщина. — А нас отпустите.
— Нет, не могу.
— Почему?
Ей ответил муж:
— Потому что мы сразу позвоним в полицию.
— Нет, не позвоним…
— Чарлин! — укоризненно произнес муж. — Не лги.
— Мы бы дали ему слово.
— Он бы нам не поверил.
— Я не могу себе позволить вам верить, — подтвердил Трой. — Но я не причиню вам вреда, если вы будете вести себя смирно. А если нет, то…
— Чего вы от нас хотите? — спросил мужчина.
— Сейчас я хочу, чтобы вы включили новости.
— Пожалуйста.
В этот предрассветный час все новостные каналы Лос-Анджелеса и Сан-Франциско взахлеб снабжали проснувшихся последними известиями, но среди них не оказалось новостей о побеге подозреваемого в убийстве в Центральной Калифорнии. Видимо, на телеэкране его физиономия тоже еще не появилась.
Трой смертельно устал, несколько участков на теле невыносимо болели, словно соревнуясь, который из них быстрее исчерпает его терпение…
Трой вздрогнул и очнулся. Оказалось, что он задремал. Он передвинулся в правый угол и опустил стекло, чтобы лицо обдавало холодной струей воздуха. Так будет труднее отключиться. Что-то мешало сидеть. Он вытащил из-под себя чемоданчик на молнии. Внутри лежали бумаги и Библия — зачитанная вдрызг, в истертом кожаном переплете, с вылетающими страницами.
Трой видел только затылок женщины и часть профиля мужчины. Он дал бы ему лет шестьдесят.
— Послушайте, — заговорил он. — Я обо всем этом очень сожалею и не хочу причинять вам вреда. Но мне терять нечего, и я вас убью, если вы надумаете дурить. Понятно?
— Мы ничего не надумаем, — сказал мужчина.
— Отпустите нас! — взмолилась женщина, дрожа как осиновый лист.
— Чарлин! — прикрикнул на нее мужчина. — Он все равно этого не сделает, не унижайся.
После долгой паузы Трой наклонился вперед.
— Я не могу… не могу рисковать. Вы меня понимаете? — Мужчина кивнул. — Мне правда жаль. — Он хотел выругаться для убедительности, но Библия и честность мужчины заставили его сдержаться. — Как вас зовут?
— Чарльз Уилсон. Это моя жена Чарлин.
— Преподобный Чарльз Уилсон, — добавила Чарлин.
Трой не удержался от улыбки. Даже в таком отчаянном положении Чарлин хотелось похвастаться мужем-священником. Как скоро их хватятся? Он не видел в машине багажа. Значит, ночевать они, видимо, будут дома.
— Куда вы едете? — спросил Трой.
— Домой, — ответила Чарлин. — Мы ездили в гости, в Беркли. Впервые увидели внучку, новорожденную дочь нашего сына.
— Дома вас кто-нибудь ждет?
— Нет, но… — Она осеклась, словно что-то припомнила.
— Что?
— Не важно. Я забыла…
— О чем это она? — спросил Трой священника.
— Мы обещали сыну, что позвоним, когда доберемся до дому.
— Позвоните и скажете, что решили вернуться на день позже.
— Вот еще что… — сказал священник. — У жены диабет, ей скоро надо будет что-нибудь съесть.
— Свернете к первой же закусочной.
С приближением рассвета небо из черного становилось оловянным, неясные тени превращались в очертания предметов. «Кадиллак» свернул к стоянке для грузовиков с заправочными станциями, небольшим мотелем, «Макдоналдсом» и конкурирующим с ним кафе. Рядом с заправкой находился туалет. Парковка была пуста, за исключением нескольких машин перед кафе.
Трой и священник, захвативший с собой чемоданчик со сменной одеждой, отправились в мужской туалет. Трой оставил дверь открытой, чтобы, переодеваясь, видеть машину. Брюки оказались великоваты в поясе и на пару дюймов коротковаты. Но, немного приспустив их с талии, он добился приемлемого вида. Подошла и рубаха: рукав оказался достаточно широк для гипса, если его не застегивать. Сзади он не заправил рубаху в брюки, чтобы не был виден револьвер за поясом.
В «Макдоналдсе» он поступил так же: оставил Чарлин в машине, чтобы наблюдать за ней в окно, а преподобного увел с собой. Стоя рядом со священником, звонящим сыну, он слушал его ложь:
— Мама устала, мы переночуем в Сан-Луис-Обиспо… Да, обязательно… Завтра позвоним.
После звонка они ждали в очереди, чтобы заказать еду. Сзади них стояли два водителя грузовиков, упомянувшие в разговоре полицейский кордон дальше по шоссе. Если у Троя оставались сомнения насчет услышанного, то они рассеялись, когда он увидел выражение лица преподобного. Тот тоже слышал слова водителей.