Кровь бросилась ему в голову. Ножик в руках переломился надвое и поранил его. Когда он увидел кровь, выражение его лица не изменилось. У него не дрогнул ни один мускул. Мелочь.
– Я уже совсем близко, друг мой. Очень близко. Месть будет сладка. – Губы его изогнулись в жестокой усмешке. – Следующая кровь, которую я увижу, будет твоей, Люсьен Деламер.
Глава 12
Луч утреннего солнца коснулся лица Силвер. Она сидела посреди оранжереи, мрачно созерцая хаотически разбросанные повсюду бутылки, бочки и хлопковую набивку.
Эти негодяи сдержали слово. Утром она увидела, какой разгром они учинили в ее кабинете. Стеклянные бутылки для дистилляции были разбиты, фарфоровые баночки, где хранились сухие духи, превратились в осколки, а часть бесценных хрустальных сосудов для духов с золотыми пробками была попросту украдена из хранилища.
В течение дня положение дел только ухудшилось. На юге фермы кто-то выдернул с корнем целый ряд лавандовых кустиков, исчезли мешки с собранными и засушенными лепестками. А у сарая, где хранились инструменты, сняли дверь с петель и разбили оба окна.
Прошлой ночью Тинкер спустил Кромвеля с цепи: он знал, что псу не нравятся чужие.
Но они устроили набег с разных сторон одновременно. Брэм, Тинкер и Кромвель как раз гонялись за одним из них, в то время как Миллбэнк и Карлайл пришли искать Блэквуда. Когда судья и его приспешники удалились, Тинкер велел Брэму и Сил вер сидеть дома, подперев дверь шкафом. Когда Брэм, бледный и напуганный, наконец заснул, Силвер продолжила читать дневник своего отца.
Она чувствовала его страх и гнев, но он нигде ни словом не обмолвился, кто его враги и что они спрятали среди его ящиков с семенами. j
Силвер вздохнула и, отложив дневник, уставилась на сто блестящих бутылочек первосортного лавандового масла, которые ожидали отправки в лондонскую парфюмерную лавку «Кентон и сыновья».
Это, конечно, был не «Мильфлер» – аромат, благодаря которому имя ее отца стало известно во всей Европе, духи, которыми обожали пользоваться куртизанки и придворные дамы.
Рецепт «Мильфлера» был навеки утерян. Отец унес этот секрет с собой в могилу. И Лэвиндер-Клоуз утратил последний шанс на выживание.
За обедом, лакомясь свежеиспеченным хлебом и пирогом со свининой, они яростно спорили. Тинкер предлагал затаиться в лесу и хватать злодеев поодиночке, как только они приблизятся к воротам. А Брэм и Силвер пусть на время спрячутся где-нибудь в безопасном месте.
– Твой план не сработает. Этих поймаем – они подошлют других, ты .же знаешь, – сказал Брэм, поправляя очки, постоянно сползавшие с носа. – Нужно очень сильно их испугать, чтобы отбить у них охоту к подобным вылазкам.
Тинкер внимательно слушал, нахмурив брови, и возил кусок хлеба по тарелке.
– Может быть, ты и прав. Юный Кентон должен явиться сегодня за заказанной им партией лаванды. Нам очень нужны деньги. Будет ужасно, если эти подон... э-э... я хотел сказать, если эти злодеи отпугнут его.
– Значит, надо проследить за тем, чтобы ничего не случилось, пока он не уйдет. – Силвер встала и сняла с плиты закипевший чайник. Они имели обыкновение есть на кухне, которая была очень просторной и светлой. Однако сегодня ни у кого не было аппетита.
По застывшему выражению серых глаз Тинкера Сил-вер поняла, что он просчитывает оставшиеся варианты защиты. Она залила горячую воду в глиняный заварочный чайник в форме улыбающейся кошки и поставила его на старый, до блеска отполированный обеденный стол.
– Ну и как ты собираешься это сделать, Брэм? Как ты хочешь их напугать?
Глаза брата загорелись от радостного предвкушения.
– Думаю, мы могли бы их провести. Притвориться, что нас больше, чем кажется, чтобы они решили, что с нами не так-то легко справиться.
Она налила Тинкеру чаю.
– Можно попытаться.
Тинкер перестал возить по тарелке хлеб и покачал головой:
– Это самый безрассудный план из всех, какие я слышал. Жаль, что у меня нет идеи получше. – Он посмотрел на Силвер, поджав губы. Это выражение означало, что вообще-то кое-какие идеи у него были, но сначала он хотел посмотреть, не сработает ли план Брэма. – Так как мне в голову пока ничего не пришло... – Он бросил взгляд на часы, висевшие на стене. – До приезда Кентона остается мало времени. Надеюсь, твое предложение действительно окажется хорошим.
– Оно просто превосходно!
Брэм отодвинул тарелку и достал из кармана листок бумаги. Силвер с тревогой заметила, что он почти не притронулся к еде. И сегодня он слишком бледный. Хорошо хоть, что хрипов в груди не слышно. По крайней мере пока. Мальчик поправил очки и взглянул на исписанный лист бумаги:
– Мы начнем с того, что пророем вот здесь небольшой ров, а через поля натянем веревки. А рядом с сушильней расставим ловушки. Видите, я уже все отметил на карте. У меня неплохо получается чертить схемы.
Явно заинтересованный, Тинкер наклонился поближе:
– Да неужели, малыш? Ну и с чего же, по-твоему, нам нужно начать?
Два часа спустя Силвер пересчитывала и осматривала бутылки из зеленого стекла, содержавшие ароматические смеси, изготовленные на заказ для некоторых обеспеченных клиентов Кентонов, которые когда-то пользовались услугами еще ее отца. Масла были в превосходном состоянии: они лежали в ледохранилище с самого момента приготовления, то есть с прошлого августа.
Не «Мильфлер», конечно, но в своем роде тоже ничего. Юный Джеймс Кентон должен был сразу по приезде выписать ей банковский счет, а наличные она получит немного позже. Силвер и так задолжала за неделю жалованье своим немногочисленным работникам. В основном на нее трудились женщины: они помогали ей в самое жаркое время страды, когда собирают первый урожай цветов.
Первая нагруженная доверху, проложенная ватой скрипучая телега уже отправилась на юго-запад – к Лондону.
Через мгновение вошел Джеймс Кентон. На нем был костюм из тонкого сукна. Лицо его расплылось в улыбке.
– Я думаю, у вас все готово, мисс Сен-Клер. Разрешите мне еще раз похвалить вашу прекрасную продукцию. Скоро Лэвиндер-Клоуз станет ведущей фермой по производству лавандового масла. Митчем в последнее время выращивает очень мало лаванды. «Кентону и сыновьям» необходимы новые поставщики. Надеюсь, что вы станете самым надежным из них.
Он поднял маленький пузырек с духами, недавно изобретенными Силвер и Брэмом, и принялся внимательно его рассматривать, отмечая прозрачность духов и их бледный золотистый цвет. Он выдернул пробку и понюхал.
– Приятный аромат, стойкий, но нежный. Жаль, конечно, что это не «Мильфлер». Но все же самый лучший аромат из всех, которые мне встречались за последние пять лет как в Англии, так и во Франции. Короче, эти духи ждет успех, мисс Сен-Клер. Я позабочусь о том, чтобы они стали известны каждой юной кокетке и светской матроне в лондонских кругах.
«Если мы все еще будем жить здесь, – подумала Силвер. – И у нас еще останутся лавандовые поля...»
– Вы очень добры, мистер Кентон. – Силвер старалась не замечать задумчивой нежности в выражении его глаз. – Я очень рада, что выращиваемая нами лаванда отвечает вашим высоким стандартам.
Хозяин парфюмерной лавки по-прежнему не сводил с нее глаз. Она склонила голову и улыбнулась:
– Вы что-то еще хотите сказать?
Этот вопрос послужил для него сигналом к действию.
– Мисс Сен-Клер... Силвер... – Он подошел к ней и взял ее руку. – Простите меня, но я не могу больше молчать. Вот уже два года, приезжая в Норфолк, я вижу вас среди цветов лаванды, и для меня это райское блаженство и адская мука. Я знаю, что уже делал вам подобное предложение год назад, помню я и ваш ответ. Надеюсь, вы не сочтете это чрезмерной дерзостью с моей стороны, но должен уверить вас, что мои чувства остаются неизменными. Для меня будет высокой честью, если вы согласитесь стать моей женой.