— Верю, охотно верю. Если бы не одно но. Вы же прекрасно знаете, что план работ на год утвержден. Целевые средства выделены, и их надо осваивать, то бишь, подтверждать идеи, вами же предложенные год назад и мною поддержанные. А что вы предлагаете? Зачеркнуть полгода работы, бросить всё и начать новую разработку? Вы вообще понимаете, о чем говорите или нет?
Илья тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что его предложение утонет в потоке слов типа нельзя, не положено и так далее и тому подобное.
— Молчите, потому что нечего сказать.
Сиротин сделал паузу, посмотрел на скисшее лицо Ильи, и добавил:
— Вы же умница, идеи захлестывают вас через край. Но реальность такова, что надо сначала реализовать то, что было предложено, а уже потом переходить к решению следующей идеи. Да что я вам, как школьнику объясняю прописные истины. Вы же руководитель группы, кандидат наук, а не аспирант-заочник. За вами коллектив и от вас зависит, заработает установка или нет, а стало быть, получит отдел премию, или мы опять будем в пролете.
— Я понимаю, но ведь премия, это не предел мечтаний! — слегка повысив голос, произнес Илья.
— Может быть, только для кого как. Стужин у вас в группе?
— Да.
— Если не ошибаюсь, у него жена в декрете, и дочери третий месяц. Ему что, премия не нужна?
— Нужна.
— А Симонов, у которого трое и теща второй год лежит, тоже обойдется без неё?
Молчите, потому что нечего сказать.
— Сказать можно, только поймете ли вы, не знаю.
— Ну, знаете. Вот уж не ожидал такой черной неблагодарности. Сколько установка не работает?
— Третий месяц.
— Именно, без малого квартал. А по плану, вы должны были провести тестовые испытания еще в прошлом квартале. Испытания, а не запуск. Я понимаю, не все получается, как хотелось бы, и поэтому скорректировал у руководства сроки, продлил тему еще на полгода. А взамен слышу от вас такие слова.
— Но Михаил Васильевич!
— Что Михаил Васильевич? Я ведь не вызываю вас на ковер, не требую, чтобы завтра, или в крайнем случае послезавтра, вы приступили к испытаниям. Я всего лишь попросил написать план работ на будущий квартал в свете проблем, которые есть. И все. А вы думаете о чем угодно, только не о том, в чем причина неудач и как форсировать работы по теме.
Сиротин закрыл папку, которая лежала перед ним, словно говоря, что тема разговора завершена, и спокойно произнес:
— Попрошу вас завтра до обеда представить мне план работ на третий квартал.
Илья потянулся рукой за листом, на котором были написаны его предложения, но Сиротин неожиданно взял лист и сунул его в папку.
— Здесь править уже ничего не надо. Вы напишите тот, который нужен мне, вам и всему коллективу. Ясно?
— Ясно, — уныло произнес Илья.
— Очень хорошо. Кстати, я внимательно прочитал ваши задумки, но мне показалось, что они сырые.
— Может быть.
— Ой, ой, ой. Обиделись. Были бы вы на моем месте, не так бы распекали. И вообще, думаете, со мной начальство разговаривает в таком тоне как я с вами? Вовсе нет. Рычит, если что не так.
— Возможно, не приходилось бывать.
— Ничего, со временем займете мое кресло, узнаете, как разнос у начальства выслушивать.
Илья промолчал, и, поднявшись со стула, ждал, когда шеф скажет, что можно идти обратно в лабораторию и заняться делом.
— А знаете, почему я думаю, что ваша идея относительно плазмы ошибочна? — Сиротин загадочно посмотрел на стоящего перед ним Пирогова.
— Пока нет.
— И у вас нет желания узнать?
— У вас есть аргументы против?
— Мы же оба ученые, и прекрасно понимаем, что только в споре возникает правильное понимание того, что есть истина.
— Я верю лишь опытным данным. А в споре могут возникнуть лишь сомнения относительно правильности выбранного пути.
— И все же. Я думаю, что при использовании кильваторной плазменной волны вы не сможете получить указанной вами величины энергии.
— Да, но я могу использовать для этого каналирование оптического импульса.
— Интересная идея. Вы подумайте, может быть, на будущий год можно будет протолкнуть через совет и поставить в план работ это предложение. Будет время, черканите мне несколько расширенный вариант предполагаемых исследований по этому вопросу.
— Хорошо. Я могу идти?
— Разумеется. И главное, Илья Сергеевич, не делайте из всего трагедии. У вас много идей, так доводите их до конца, и всё будет отлично.
— Я постараюсь.
— Вот и отлично. Идите и спокойно работайте.