– Ты ждешь, что тебе подадут карету? Если так, то тебе не повезло. – Он покачал головой. – Идем.
Он шел впереди, чувствуя, как она сверлит его взглядом. Они миновали небольшой лесок и вышли к ручью, на берегу которого стоял старый домик, весь заросший дикой ежевикой. Раздвинув кусты, он открыл дверь в хижину.
– Эта хижина у меня на тот случай, если на «Цыганке» становится небезопасно, – объяснил он. – Я сейчас разожгу огонь. – Он наклонился к камину, но сморщился от боли.
– Я могу разжечь, – вызвалась она.
Не дав ему времени возразить, она умело уложила в камин дрова и подожгла их с помощью кремня, который нашла на пыльной каминной полке. Очень скоро огонь разгорелся, и в хижине стало теплее.
Француз лег на кучу старых мешков и закрыл глаза. Да, думал он, это была явная глупость – летать на канате. Единственным оправданием было его беспокойство о ней – ведь ее окружили четверо ухмылявшихся пиратов!
– Где ты так хорошо научилась разжигать огонь?
– В Египте, Индии, Греции и еще сотне подобных мест.
– У тебя была интересная жизнь, англичанка. Даже еще интереснее, чем у меня. Но подожди подкладывать дрова. Я этим займусь.
– Почему?
– Полагается, чтобы это делал я.
– Кто это сказал?
– Природа. Общество. Я. – Он потрогал плечо. – В конце концов, я мужчина.
Она молча смотрела на его плечо.
– Но ты ударился плечом. К тому же я сделаю это не хуже тебя. – Она положила несколько поленьев на уже разгоревшийся огонь. – В моей семье принято помогать друг другу. Этим мы, Деламеры, и отличаемся. И мы помогаем друг другу на равных, независимо от пола.
– Значит, тебе повезло, дикарка. Я бы не стал спорить о вещах, в которых совсем не разбираюсь. Иди сюда и сядь. – Когда она осторожно села рядом, он накинул ей на плечи старое пальто.
Он понимал, что опасно находиться с ней в такой близости, но ему вдруг стало все равно. В комнате было тихо, лишь потрескивали поленья в камине, а тепло навевало сон. Он даже задремал, но неожиданно почувствовал, как ее рука прикоснулась к его плечу.
– Что ты делаешь?
Она водила пальцем по застарелому шраму, блестевшему в отсветах пламени.
– Смотрю. Как это случилось?
– Это… было очень давно. – Он потер подбородок, который от соленой воды почему-то стал чесаться.
– Ты не хочешь об этом рассказать?
– Нет, – отрезал он.
– Когда?
Он снял с себя мокрую рубашку и бросил ее на деревянный ящик возле камина, чтобы просушить.
– Как-нибудь потом расскажу, англичанка. Советую и тебе снять мокрую одежду.
– Вот как! Раздеться при тебе? При совершенно незнакомом мужчине? Да к тому же пирате? Это… доставит тебе удовольствие, капитан?
– Если бы я хотел поступить с тобой как варвар, я бы давно это сделал, – сухо ответил он.
– Да, мог бы. Это-то как раз меня и беспокоит. – Она провела рукой по его груди. – Так тебе нравится?
– Возможно.
– А так? – Она провела рукой по животу, и его окатила жаркая волна.
– Нет, – солгал он.
– Нуда. Конечно.
Улыбнувшись, она подняла руку к его бороде. Он резко сел и крикнул:
– Тысяча чертей! Зачем ты это делаешь?
Но Индия его не слышала. Ее тело напряглось, а пальцы впились ему в бороду.
– Это за то, что солгал мне. – Она раскрыла ладонь и показала клок густых черных волос. – Какой же ты дурак! – крикнула она человеку, фальшивая борода которого начала отклеиваться от соленой воды.
Человеку, у которого до сих пор болело плечо, как сказала Алексис. Своему мужу.
– Ты думал, что сможешь обмануть меня, Девлин Карлайл? Я помню каждый дюйм твоего тела. А теперь я хочу знать правду. Всю и до конца.
Герцогиня Крэнфорд ходила взад-вперед по освещенной солнцем оранжерее. Испуганный Бич следовал за ней.
– Куда эта невозможная девчонка отправилась на сей раз? Я уезжаю на один день, чтобы навестить подругу, а когда возвращаюсь, весь дом оказывается перевернутым вверх дном. Что произошло, Бич?
– Она не вернулась прошлой ночью, ваша светлость, и сегодня о ней ничего не известно.
Герцогиня в гневе стукнула об пол палкой.
– Если бы мы были в Норфолке, я бы не беспокоилась. Индия может разгуливать там так же свободно, как Луна. Но Лондон – другое дело…
– Ваша светлость, – дворецкий откашлялся. – Боюсь, я должен сказать еще кое-что.
– Что еще? Говори!
Дворецкий полез в карман и достал оттуда большой ком рыжих волос.
– Она отрезала волосы? Боже милостивый, что эта девчонка задумала?
Нет, в своем желании быть похожей на мужчину Индия вряд ли могла зайти так далеко. Герцогиня отказывалась это понимать. С другой стороны, с тех пор как лорд Торнвуд вернулся в Лондон, она ведет себя очень странно.
Между этими двумя явно проскакивала какая-то искра. А там, где искра, недалеко и до огня.
– Прошу прощения, ваша светлость, но я нашел это в ящике письменного стола мисс Индии. – Дворецкий протянул герцогине мятый клочок бумаги.
Старая леди расправила листок и побледнела.
«Не ездите в Воксхолл, или вы об этом пожалеете».
– Эту записку я нашел за шторой в ее комнате час назад. Второе послание было еще хуже. И написано оно было почерком разгневанного человека.
«Или уезжай из Лондона, или умрешь».
Герцогиня схватилась за спинку стула и глянула на своего дворецкого и друга.
– Ах, Бич! В какую еще историю впуталась эта глупышка?
– Дело сделано.
Мужчина поднял голову, и пламя в камине осветило его сердитое лицо.
– А груз в безопасности?
– Да, как вы велели.
– И где он? В каком месте?
– Там, где… груз не привлечет внимания. – Элена Марчмонт нахмурилась. – Но как насчет Торнвуда? Что, если…
Мужчина холодно улыбнулся.
– Торн не представляет для нас угрозы. Ведь он потерял память. Я уничтожу его задолго до того, как она к нему вернется.
– Но что, если он…
– Забудьте о Торне, – приказал мужчина у камина. – А теперь идите ко мне, – властно потребовал он.
Вдова поиграла кистями пояса.
– Но прошел всего час с тех пор, как…
Он встал и, подойдя, задрал ей юбку, прежде чем она успела закончить фразу.
Через минуту в полумраке комнаты раздался ее сладострастный смех.
Глава 26
Человек с наполовину отклеившейся бородой, человек, который был мужем Индии, замер.
– Как ты узнала? – наконец произнес он.
– Сначала я тебя не узнала. Твой маскарад был чертовски удачен. Но шрам на плече навел меня на мысль… и тут все рассыпалось. Но ты хорошо разыгрывал из себя пирата.
– У меня в этом деле была большая практика.
– Но зачем, Дев? Почему ты мне ничего не сказал? Какая тебе грозит опасность?
Девлин процедил сквозь зубы:
– По-моему, в камин надо подбросить дров.
– Не думай, что тебе удастся избежать моих вопросов, Дев. Ты взял в заложники меня и моего грума Фроггета, и я очень сильно подозреваю, что косвенно ты подверг опасности своих детей. Я хочу знать зачем.
Девлин смотрел на пляшущее в очаге пламя и думал о бриллианте, который мог бы повлиять на судьбу всей Европы.
– Ради огромного состояния, Индия, или, лучше сказать, ради огромного выкупа. Если я позволил бы этим камням проскользнуть у меня между пальцев, один сумасшедший смог бы с помощью оружия вернуть себе власть.
– Ты имеешь в виду бриллиант, который я нашла в Воксхолле?
– Да, этот и еще много других. Я дал клятву молчать и не должен был тебе ничего рассказывать, но ты теперь тоже замешана, и нравится мне это или нет, но и дети – тоже. Эти бриллианты были частью личной коллекции Наполеона, но после Ватерлоо они пропали, хотя моей обязанностью было проследить, чтобы этого не случилось. Теперь у нас есть сведения, что очень скоро бриллианты будут переправлены в Англию. Я должен найти камни и их похитителей.