Глава 27
Лежу, уткнувшись в плечо Максима, и отчаянно мечтаю, чтобы это время продлилось как можно дольше. Понимаю, что наш шаткий мир снова станет прежним, все вернется на круги своя, и потому еще сильнее хочется задержать мгновенье.
Я соскучилась по мужу. По сильным рукам, по губам, безошибочно определяющим самые чувствительные места на моем теле. По жадному блеску потемневших глаз, когда он смотрит вот так, как сейчас: будто изголодался, измучился без меня. Когда и слова о любви не нужны, потому что и без них все понятно. По горячему дыханию, скользящему по коже как отдельная, невероятная ласка.
Скоро его телефон снова взорвется противной трелью, и Максим будет виновато отводить взгляд. Снова скажет, что не может иначе. Я знаю. Больше не верю в то, что когда-нибудь что-то переменится, но и без него остаться оказалась не в силах.
Он нужен мне. И, кажется, и я нужна ему, хоть в понятие нужности мы вкладываем совершенно разное значение. Но по-другому все равно не выходит… Да и прав Макс: ребенок не виноват, что родители что-то не поделили. Он не должен страдать из-за наших ошибок.
— Ты в порядке? — теплые губы прижимаются к виску, и муж крепче обнимает меня. Перебирает волосы, одновременно лаская шею кончиками пальцев. — Не удержался, прости. Так безумно хотел тебя…
А я рада, что он не удержался. Совершенно не хотелось бы превратиться для него в хрупкую фарфоровую куклу, к которой страшно прикоснуться. Беременность — это все же не болезнь, а тот приступ произошел от усталости. Врач сказал, что все в порядке. Да и Максим был настолько осторожен и нежен, что я едва не расплакалась от умиления.
— Нам все понравилось, — улыбаюсь, снова чувствуя, как мокреют глаза. Несмотря ни на что, это какой-то новый, пока не очень понятный этап в нашей жизни. Я не жду безоблачного неба, но вроде бы опять начинаю доверять мужу. И принять готова, что делать-то остается, раз иначе никак?!
— Сладкая моя… — его пальцы скользят к груди, легко, едва ощутимо обводя соски, но этого оказывается достаточно, чтобы мое тело откликнулось. Делаю вдох, непроизвольно прогибая спину, чтобы оказаться ближе к нему. Хочу еще, хочу, чтобы не останавливался, касался, говорил, целовал… Пока мы вместе, и привычная суета не захлестнула, снова раня до самого сердца.
Максим усмехается, видя мою реакцию, и его глаза темнеют. Опрокидывает меня на спину, нависая сверху, и на смену пальцев приходят губы. Он знает, чувствует, что нужно сейчас, и делает именно это. Втягивает сосок в рот, перекатывая языком, чуть прикусывает, сосет, двигается к другой груди, повторяя то же самое. А пальцы спускают по животу вниз, бесстыдно проникают между ног, раздвигают бедра. И когда всхлипываю, подаваясь ему навстречу, он снова безошибочно угадывает мое следующее желание. А я даже стесняться не могу, так сильно хочу, лишь зарываюсь в волосы, притягивая его голову ближе и сильнее раздвигая ноги. Хнычу, что-то бессвязно бормоча, но и этот рваный шепот Максим каким-то немыслимым образом умудряется разобрать. Его губы становятся настойчивее, пальцы ласкают сильнее, так что мне хватает каких-то ничтожных мгновений, чтобы ослепнуть от обжигающего наслаждения и забиться в его руках в сладкой агонии.
— Обалдеть, какая ты стала… — муж возвращается к моим губам, жадно целует, смешивая наши вкусы, и я вижу на его лице нескрываемый восторг. Будто это он, а не я, только что взлетел на седьмое небо. Я и сама не ожидала от себя такой реакции. Воспламенилась, как спичка. Не помню, когда в последний раз испытывала что-то подобное. Мне не просто хорошо: от жаркого, большого счастья становится тесно в груди. Оно течет по венам, проникая в каждую клетку. Тело продолжает вибрировать, не хочется, да и нет сил шевелиться. И в такие минуты действительно все равно, что будет дальше…
Глава 28
Я очень стараюсь не превратиться в истеричную, капризную стерву, которая только и делает, что выносит мужу мозг по каждому поводу. Раз уж решила вернуться. Конечно, хочется думать, что Максим переменится, но здравый смысл утверждает обратное. Особенно когда продолжаю ждать его с работы, а он снова и снова задерживается. Почти каждый день. Разница лишь в том, что теперь выглядит куда более виноватым, чем прежде. Словно и впрямь корит себя за то, что в очередной раз нарушил обещание.
Но наступает новый день — и все повторяется. Находится причина за причиной, которые удерживают его в больнице дольше положенного, и я понимаю, что у меня нет иного выхода, кроме как смириться. Или все-таки расстаться. А расставаться не готова. Теперь, когда мы снова вместе, это становится ясно, как никогда. Хоть и злюсь, обижаюсь и ужасно хочу все изменить, иначе свою жизнь не представляю. Без него.