— Здравствуйте, — произнесла она неуверенно, сразу даже не сообразив, как ей вести себя с этой молодой женщиной: обрадоваться ли, вздохнуть ли с облегчением, что наконец-то пришла замена, что теперь можно взвалить все бремя редакционных дел на чужие плечи, или же сурово взглянуть на нее, сказать что-то резкое и подходящее к сложной ситуации… Она почувствовала слабый укол зависти к ее молодости и к скрытой уверенности, с которой та вошла в двери этой комнаты, как будто она входила в жизнь спокойно, с некоторым презрением ко времени и к тому беспорядку, который тут увидела.
Гелена неожиданно вспомнила другую молодую женщину, которая вот так же спокойно и самоуверенно входила в кабинет, полная решимости и ожидания, перед ней тогда была целая жизнь, а старость казалась несуществующей и была всего лишь плодом фантазии уставших людей. Это было давно, так давно, что этот образ походил на потускневшую фотографию из семейного альбома. Это была она, Гелена Гекснерова, которая с самоуверенностью, свойственной молодости, переступила порог и остановилась вот только сейчас, готовая закрыть за собой дверь.
— Вы пришли не совсем вовремя, — сказала она резко, но без гнева. — Сейчас я все вам покажу. А пока помогите мне убрать все эти покупки.
Пока разбирали сумки и пока Гелена уселась за свой стол, зазвонил телефон. По внутреннему отозвался главный редактор.
— Геленка… — Она услышала в трубке его тихий, как будто далекий голос. — Вызовите мне, пожалуйста, врача. Мне как-то нехорошо… мне… плохо… Закажите такси или вызовите санитарную машину… пусть отвезут меня домой…
В трубке щелкнуло.
Какое-то мгновение она неподвижно сидела, потом беспомощно взглянула на девушку.
— Побудьте тут, — сказала она, глядя в стену. — Мне нужно кое-что устроить. Садитесь здесь… Работайте. Так вы быстрее научитесь. — Она встала. — Если мне кто-нибудь позвонит, скажите, что не знаете, когда я вернусь…
2
— Так вы вернулись как победитель! — сказал директор нефтехимического комбината Юрай Матлоха. — Пришли полюбоваться гибелью! Что ж, — в его голосе, однако, не слышалось ни горечи, ни злобы, лишь деловитая, спокойная констатация. — К сожалению, вы оказались правы. Теперь уже речь может идти только о том, что будет дальше.
— Могу ли вас попросить кое о чем? — обратился Прокоп к директору и, когда тот настороженно кивнул, сказал:
— Дайте, пожалуйста, крепкого кофе.
Директор заказал по телефону две чашки кофе и испытующе посмотрел на журналиста.
— Нет, я пришел вовсе не как победитель, — Прокоп подавил зевок. — И вовсе не затем, чтобы любоваться гибелью, как вы говорите. Ничего подобного. Я получил телеграмму, вот и приехал. Но если мы не будем доверять друг другу, так эта наша встреча просто бессмысленна. Я могу подняться и уйти. Но так ничего нельзя решить. Мне бы хотелось, насколько это в моих силах, помочь вам. И найти ошибки, которые привели к аварии. Не думайте, что я приехал сюда в поисках дешевой сенсации.
Директор, заложив руки за спину, начал ходить по кабинету.
— Не могу себе представить, чем вы могли бы нам помочь. Ну, вы могли бы написать, что поставщики не выполняют своих обязательств и что очистная станция давно должна была быть готова. Потому что, как вы, конечно, знаете, если она была бы готова и если бы уже работала… — Он остановился и махнул рукой. — Не будем об этом говорить, — продолжал он задумчиво. — Мы говорили об этом уже сотни раз. Мы уже знаем, как произошла авария, что послужило причиной. И вы об этом знаете, инженер Добиаш вам, конечно, рассказал.
Прокоп кивнул, все еще обдумывая, что сказать директору. Но тот, однако, не дал себя прервать.
— Так, так… Он проинформировал вас, и на основе его информации вы написали этот… репортаж. Если бы вас информировал я, вы написали бы его совсем по-другому.
— Естественно, — ответил журналист.
Директор снова остановился, словно обдумывая, было ли злорадство в словах журналиста или нет.
— Уж если быть откровенным, мне бы больше всего хотелось, чтобы вы не печатали тот репортаж. Скажите мне, чего вы добились этим? Только того, что доставили нам неприятности.
— Однако я оказался прав.
— Иная правда гроша ломаного не стоит. В чем только ни бывает человек прав!.. А все равно ему это не помогает. Но сейчас речь не об этом.