Порубан вытащил репортаж из груды бумаг и положил перед собой. Некоторые абзацы он уже знал наизусть. Это был превосходный репортаж, но у главного были опасения, что автор не во всем так уж прав. Ему казалось, что некоторые утверждения Прокопа чересчур смелы и что предложенные им меры выходят за рамки компетенции газеты. Сократить производство и снизить план вправе только генеральная дирекция или министерство. При этом, однако, в душе Порубан признавал, что Прокоп прав, утверждая, что, если не сократить производство и если отходы и дальше будут поступать в отстойники с той же интенсивностью, дело может дойти до аварии, размеры которой трудно предвидеть заранее. Безусловно, он прав, думал про себя главный редактор, но разве может «Форум» заставить директора Юрая Матлоху пойти на эти меры и тем самым поставить под угрозу выполнение плана?
И тем не менее, размышлял он, пусть предложение о сокращении производства останется в репортаже, даже если это вызовет шум и крик. Журналист всегда должен учитывать степень риска. Но вот следующий абзац… Прокоп настаивает, что за плохое состояние оборудования несет ответственность руководство предприятия точно так же, как и за незаконченное строительство очистных сооружений. Тут главный редактор почесал подбородок. Прокоп писал, что руководство комбината обязано было предвидеть заранее, что объем производства будет расти, и с учетом этого заранее запроектировать станцию. Однако станция начала строиться только тогда, когда положение стало уже серьезным. Где же ваша дальновидность, пишет Прокоп, где же мудрость планирования? И еще раз подчеркивает, что все думают только о плане, а о чистоте окружающей среды не заботится никто.
Главный с некоторым сомнением покачал головой. Прокоп преувеличивает, несколько гиперболизирует положение, чтобы таким образом обратить внимание на серьезность проблемы. Порубан знал, что проектирование станции шло одновременно с проектированием производственных цехов и остальных помещений комбината. Очистные сооружения всегда строятся в последнюю очередь. Руководство комбината в этом случае не так уж и виновато, главный виновник здесь — подрядчик или строители, директор же поставлен перед фактом. По-видимому, этот абзац надо убрать, подумал главный, но обсудим это на редколлегии.
Еще одно обстоятельство смущало главного редактора «Форума»: утверждение Прокопа, что комбинат нельзя было строить в верхнем течении Грона… Но ведь построили!
Порубан невольно вспомнил Грон времен своей юности — чистый до прозрачности, такой, что видны стайки рыб, Грон живой и веселый, словно горный поток. С горечью подумал, что сегодня в Гроне можно выудить разве что пустую бутылку или пластмассовую банку из-под машинного масла.
Вся поверхность реки покрыта грязной пеной от ближних заводов, а вся рыба давно передохла. Нефтехимический комбинат в Буковой никто, конечно, не снесет, но газета лишний раз напомнит проектировщикам, что нужно как следует думать и смотреть в будущее, прежде чем садиться за чертежную доску. Кроме того, этот случай, может быть, станет предупреждением для следующих поколений. Главный редактор решил оставить этот абзац.
Однако легко может случиться так, рассуждал далее Порубан, что ничего из предсказанного Прокопом никогда не произойдет. В этом случае люди, попавшие под огонь критики, будут чувствовать себя оплеванными, а читатели лишь досадливо поморщатся. Но ведь проблема слишком серьезна, убеждал он себя, чтобы так легко от нее отмахнуться. Лучше рискнуть и ошибиться, нежели не рисковать и впасть в полное равнодушие.
И снова, помимо воли, Порубан представил себе свой домик в Студенке, речку Рудаву, плывущую среди горных пастбищ, озерки, в которых можно половить рыбу, и воздух, пахнущий хвоей. На озере Томки можно купаться, там вода холодная и чистая, вот только на его берегах настроили слишком уж много дач.