Матуш Прокоп вместе с Ивашкой и Катей петляли между людьми по узким тротуарам, загроможденным лесами, мешками с цементом и прочими стройматериалами, направляясь к Троицкой площади. Даниэль старался перекричать шум города, пытаясь что-то объяснить уставшему Прокопу.
— Напротив отеля здание с новой крышей — это Каммергоф. Крыша была вся дырявая, сквозь нее текло, потолок гнил… Стены отсырели, и гибли фрески… Никто даже пальцем не шевельнул, хоть мы и писали об этом, и собрания созывали… Все зря. Пока не вмешался мэр города и не нашел где-то бригаду плотников из Оравы… Пообещал им кучу денег, и через две недели крыша была готова…
Прокоп кивал.
— Взгляни на эти фасады, — Ивашка показал на дома, мимо которых они проходили в этот момент.
— Смотрятся красиво, — отозвался Прокоп.
— Обман зрения. Они только оштукатурили их, чтобы хоть немножко законсервировать… Иначе они рассыплются… Через два года их придется раскапывать…
Прокоп смотрел на дома, и ему казалось, что он видит все словно сквозь покачивающуюся воду аквариума: контуры то прояснялись, то расплывались. Рассказ Даниэля никак его не взволновал, и у него не было никакого желания заниматься проблемами этого большого города.
Ивашка с выражением горького упрека огляделся вокруг и сказал:
— Совершенно запустили город. Теперь наверстать будет трудно…
Прокоп снова кивнул.
— Посмотри на этот дом, — не унимался Даниэль, указывая на здание, мимо которого они проходили: фасад был покрашен тусклой зеленой краской, а оконные проемы были желтыми. — Этот фасад покрасил один человек. Самостоятельно. Он просто уже не мог видеть, как ветшает дом, хотя леса уже вокруг него возвели. Купил краски и в свободное время малярничал…
— Странно, — пробормотал Прокоп.
Они шли по площади мимо костела.
— Храм святой Катарины, — объяснил Ивашка. — Он уже давно отреставрирован. Его отремонтировала церковь. А иначе… Иначе давно бы рассыпался.
Прокоп запрокинул голову: костел был выкрашен белой краской, а железная крыша — зеленой.
— Памятник умершим от чумы. Восемнадцатый век, — сказала Катя. — Его реставрировали поляки.
Прокоп оглядел высокие тонкие колонны, увенчанные позолоченным куполом.
— Почему же не наши?
— У нас нет таких реставраторов. — Катя усмехнулась. — А может, и есть, да им неохота за это браться. Наверное, им кажется, что тут не заработаешь…
Она повернулась и медленно двинулась вверх по крутому подъему площади. Они зашагали за ней мимо здания шахтерского музея.
— Все это, — заговорил снова Дано Ивашка, описывая рукой дугу, которая захватила всю площадь, — будет выглядеть совершенно иначе. Небольшие отели, стилизованные ресторанчики, кафе.
— Не могу себе представить, — поддел его Прокоп.
— А ты все же попробуй! — настаивал Ивашка, и в его голосе чувствовалось неподдельное волнение. — Попробуй представить себе эту площадь красиво оформленной, обновленной и вымощенной только для пешеходов… Что-то похожее на средневековье… Здесь отель, тут крошечное кафе со столиками на тротуаре, там бистро… как на узких парижских улочках. Атмосфера далеких и спокойных лет…